Как денди лондонский одет или откуда взялись метросексуалы?
Словом, а вернее, новым понятием «метросексуал» нынче принято пугать мужчин, которых сразу одолевают нехорошие ассоциации, и женщин, которые с возмущением полагают, что эти самые «метро» украли у них прерогативу идти за модой и где-то даже обгонять ее. А между тем – не правы ни те и не другие.
К сексуальным меньшинствам, слава богу, «метросексуалы» отношения не имеют. А прихорашиваться, носить вещи «от кутюр» и, вообще, выглядеть «гламурненько» первыми начали не они.
Помните ли вы известные строки, принадлежащие перу А.С. Пушкина «Как денди лондонский одет»? С учетом того, что этого самого русского поэта (хоть его дед и был арапом) все еще преподают в школах, наверняка помните. Беда только, что для подавляющей части населения слово «дендизм» окончательно потеряло свое значение. Так, нечто среднее между сексуальным извращением и названием опасной болезни.
Совсем не то было в середине 19 века, когда денди смело можно было назвать «ум, честь и совесть эпохи», с учетом того, что все эти качества им заменяла «ее величество мода», возведенная в степень абсолюта.
В принципе, стать истинным денди было не так уж сложно. В первую очередь необходима была известная финансовая свобода, так как с точки зрения элегантности фрак нужно было сменять каждые три недели, шляпу каждый месяц, а обувь – еженедельно. Прибавьте к этому разные мелочи – вроде десятка-другого галстуков, нескольких дюжин рубашек, десятка пар перчаток, парочку жемчужных булавок для галстука и алмазных запонок – и станет ясным: деньги – основа дендизма. Но не только.
Истинный денди не только одет «с иголочки». Он точно знает, что и куда можно носить, что с чем сочетается и какой предмет мужского туалета в первую очередь выдает провинциальность своего владельца. Например, недопустимым считалось, чтобы новизна костюма бросалась в глаза. Для этого его давали поносить слуге пару раз или потереть пемзой, песком.
И вот там, где кончались деньги, начинался артистизм. Мало было хорошо, дорого, безупречно одеться. Нужно было выглядеть так, как будто все эти многочисленные детали аристократического костюма не стоили даже мгновения твоего внимания. Помните ощущения Кити Щербацкой из романа «Анна Каренина» Л.Н.Толстого? «Несмотря на то, что туалет, прическа и все приготовления к балу стоили Кити больших трудов и соображений, она теперь, в своем сложном тюлевом платье на розовом чехле, вступала на бал так свободно и просто, как будто все эти розетки, кружева, все подробности туалета не стоили ей и ее домашним ни минуты внимания, как будто она родилась в этом тюле, кружевах, с этою высокою прической, с розой и двумя листками наверху ее». Вот именно так и умели ощущать себя истинные денди – легко, свободно и непринужденно.
К славной когорте денди причислено множество известных имен европейской литературы, политики и просто аристократии. Среди них Оскар Уайльд, Бенджамен Дизраэли, лорд Байрон, Оноре де Бальзак, Марсель Пруст, Стендаль, Джордж Байрон и, конечно, несравненный Джордж Брайан Браммел, законодатель мод и автор книги «Мужской и женский костюм», которого называли «премьер-министр элегантности». Был денди и Евгений Онегин, знаменитый персонаж знаменитого романа в стихах.
«Божьи заповеди» денди заменяли двумя правилами — «заметной незаметности» и продуманной небрежности. Оба принципа восходят к Джорджу Браммеллу, который считал, что можно (и нужно!!!) потратить уйму времени на туалет, но потом необходимо держаться так, как будто в костюме все сложилось как-то само собой, совершенно случайно. Поэтому он проводил несколько часов перед зеркалом, чтобы узел его галстука выглядел небрежно — элегантно.
К этим, так сказать чисто внешним, отличительным признакам ярого денди добавлялась парочка качеств, без которых карьера «метросексуала», как сказали бы сегодня, не удалась. Это знаменитая «неподвижность лица», воспетая в кодексе английского дворянина. Герой романа Бульвера-Литтона «Пелэм» (и автор, и главный герой были денди до мозга костей) заявлял: «Я неоднократно наблюдал, что отличительной чертой людей, вращающихся в светском обществе, является ледяное, несокрушимое спокойствие, которым проникнуты все их действия и привычки — от самых существенных до самых ничтожных: они спокойно едят, спокойно двигаются, спокойно живут, спокойно переносят утрату своих жен и даже своих денег, тогда как люди низшего круга не могут донести до рта ложку или снести оскорбление, не поднимая при этом неистового шума». Это первое.
Второе — это умение сочетать холодную наглость в сочетании с изысканной вежливостью! Что поделать – о, времена, о нравы! Вивиан Грей, герой другой «библии» дендизма опаздывает на великосветский обед и вместо того, чтобы скромно притулиться на свободном месте с краю стола, нахально заставляет всех присутствующих двигать свои кресла, чтобы самому занять место с хозяйкой дома. В результате у гостей перепутаны тарелки, происходит полный переполох. «Ну вот, это разумное расположение, что может быть лучше», — делает вывод Вивиан Грей.
Третье – избегать вульгарности. Денди не может быть вульгарным — гласит известное изречение. Лорд Честерфилд (разумеется, тоже денди, а как иначе?) подытожил черты «homo vulgaris»: скандальность, неуступчивость в мелочах, выпячивание собственного «я» и привычка с пафосом говорить о себе, пристрастие к пословицам, избитым выражениям и иностранным словам.
Даже походке денди придавали огромное значение. Чтобы выглядеть «Du comme il faut» нужно было «держаться прямо, ставить ноги по одной линии, не уклоняться слишком сильно ни вправо, ни влево, незаметно вовлекать в движение все тело, легонько покачиваться, наклонять голову…”. В общем, идеал походки включал в себя разумную согласованность и отсутствие суетливых жестов.
И еще одно замечание. Налет «голубизны» прочно отложился на денди только после небезызвестного писателя Оскара Уайльда! До этого денди могли ходить в кружевах, беспокоиться о цвете камзола и бутоньерке в петлице и никто не подвергал сомнению их мужественность.
Что ж, так может стоит сказать спасибо современной моде за то что спустя почти 200 лет она вернула мужчинам право быть модниками, не боясь, что их осмеют, за то, что многолетнее утверждение «мужчина должен быть злюч, могуч и вонюч…» (знаете, да?) утратило свои господствующие позиции! Может не так уж и плохо, когда у женщин с мужчинами, наконец-то, появилась общая тема для разговоров – мода, как искусство жить!
Ну и еще немного модников той блистательной эпохи…
Кто такие денди и что у них общего с современной мужской модой
Слово «денди» не выходит из нашего лексикона по сей день, особенно часто мы вспоминаем его в контексте мужской моды — у нас в сознании неизменно возникает определенный набор культурных символов, типичных для джентльменского стиля британцев, который вызывает ассоциации с чем-то классическим и вневременным. Но в последние годы мужская мода его основательно переосмыслила, и привычный образ денди, казалось бы, остался жив только в романах Вудхауса или коллекциях Paul Smith.
Привычные каноны маскулинности изжили себя — по крайней мере, на подиумах. Да и в обыденной жизни мужчины больше не стесняются носить такие вроде бы типичные для женского гардероба вещи, как меховые шубы, розовые кардиганы, рубашки с бантами, да и в целом добавлять в свой образ андрогинные черты. В текущем сезоне мужских недель мод многие дизайнеры, как, например, Вивьен Вествуд, стерли гендерную границу в модельном кастинге, а некоторые, как всеми любимый Алессандро Микеле, уже давно построили на агендерности всю свою эстетику, отвоевав современному мужчине право носить рюши и аппликации. Казалось бы, канонический образ типичного денди уже дышит на ладан, но это не совсем так. Как мы помним, все новое — хорошо забытое старое и, возможно, именно денди мы обязаны андрогинностью, которая правит бал в мужском стиле сегодня.
Типичное представление о денди, которое знакомо нам всем, восходит к концу XVIII века и действительно берет свое историческое начало в Великобритании, но, вопреки нашим представлениям, оно не имеет ничего общего с британской аристократией. Во многом феномен денди зародился как выпад в сторону высшего общества и стал ярким сигналом того, что на смену аристократии придет демократия. Своей манерой одеваться дорого и рафинированно молодые люди, принадлежавшие к среднему классу, показывали свое моральное и эстетическое превосходство над аристократией, имитируя ее образ жизни. Первым британским денди стал Джордж Брайан «Бо» Браммел, недоучившийся студент одного из оксфордских колледжей, которому удалось стать представителем будущего короля Георга IV. Браммел вышел из среднего класса и окружающих он пугал тогда немыслимыми для джентльмена выходками. Он не пользовался пудрой и парфюмом, гладко брился и не носил парик — вместо этого делал себе короткую стрижку в римском стиле а-ля Брут. Типичную для того времени одежду он заменил темно-синим пальто, гладко выглаженными рубашками, бриджами, жилетами и причудливо завязанным галстуком. Его образ стоял на трех китах — чистоте, простоте и опрятности, которые впоследствии заменили напыщенность туалетов мужчин в виде напудренных париков. Джордж Браммел был одним из первых «селебрити» британского общества, ставшим знаменитым благодаря своему внешнему виду. Именно с зарождением денди благодаря Браммелу появилась определенная тенденция — неважно, кто у тебя в роду, если ты умело делаешь из своей личности культ. Правда, звучит современно?
Карикатура на Бо Браммела, 1985
С появлением Байрона, а с ним и романтического направления в искусстве, феномен денди перетерпел внешнюю метаморфозу, но его суть осталась прежней — он по-прежнему остался формой протеста против приемлемых норм внешнего вида. Новые денди начали украшать свои наряды более чувственными чертами и использовать элементы из женского гардероба. Теперь прерогатива быть рафинированным, обморочным и прятаться от прямых солнечных лучей перестала быть женской, и мужчины вслед за лордом Байроном стали проводить за утренним туалетом по несколько часов, расстегивать рубашки, оголяя свою бледную грудь и доводя до обмороков современниц, а также экспериментировать с тканями, формами и этническими мотивами.
В то время как в Англии наступала викторианская эпоха, а с ней и закрепощение нравов, британские денди, в том числе и Браммел, ринулись во Францию, где пропаганда их стиля и образа жизни разошлась на ура. Тяга ко всему английскому на тот момент была велика, и поэтому феномен денди приобрел формат пандемии. Случилось это во многом из-за того, что сама суть феномена денди была близка идеям революции, которые уже витали в воздухе ближе к 1830-м — сопротивление аристократии как классу посредством копирования ее стиля. Однако впоследствии, пожав плоды революции в форме бонапартизма, для богемного Парижа дендизм стал немой формой протеста против буржуазного общества. Художники, поэты и писатели, среди которых были Шарль Бодлер и Жорис-Карл Гюисманс, объявили о создании новой аристократии, принадлежность к которой в основном проявлялась в поклонении чистому искусству и красоте, а также в непотребном поведении, которое часто выражалось через их декадентское творчество.
Шарль Бодлер, 1855. Фото: Надар
Именно под влиянием французских богемных денди родилась третья волна феномена, которая традиционно ассоциируется с фигурой Оскара Уайльда — поэта, превратившего всю свою жизнь в эпатаж, который он одним из первых успешно монетизировал. Набравшись вдохновения у французских символистов во главе с Бодлером, он стал шокировать публику викторианской Англии своей одеждой — выбирал нарочито устаревшие элементы гардероба, как пышные байроновские воротники, бриджи с шелковыми чулками, которые он перенял из гардероба членов масоноского ордена (в нем Уайльд состоял во времена учебы в Оксфорде), и длинные волосы. Самым узнаваемым элементом костюма Уайльда стала зеленая гвоздика — он создавал ее искусственно при помощи красящего раствора. Надевая ее в петличку, Уйльд в очередной раз демонстрировал свою философию — искусство и искусственность превыше всего.
Оскар Уайльд скончался в 1900 году, а вместе с ним — феномен денди как социально-культурного протеста. На их место пришел новый век с новыми героями, которые пытались отыскать разумное, доброе и вечное в послевоенном мире. И уже ближе к 1970-м годам их наследие начало возвращаться к жизни сначала в лице Жана Кокто, а потом, на волне стиля хиппи, — в образах британских рокеров The Rolling Stones, которые сочетали котелки и шубы, а также андрогинных звезд Дэвида Боуи и Энди Уорхола, которые посредством своего творчества, образа жизни и внешнего вида заставили нас в очередной раз пересмотреть стандарты мужской красоты. Подобно Браммелу, французским символистам и Оскару Уайльду, они делали все, чтобы выделяться из толпы. По доброй традиции постмодернизма, сегодня наследие денди совершило грандиозный камбек — мужская мода отошла от нарочитой брутальности, закрепощенности в стереотипах и пришла к свободному самовыражению. Ведь дело даже не в Gucci, прямых модных цитатах в виде жабо, агендерности, а в том, что все вышеперечисленное на сегодняшний день, если цитировать французского социолога Жана Бодрийяра, — эстетичная форма нигилизма и протеста, которая, в отличие от насилия и оружия, может пойти нам только на пользу.
Текст: Ксения Обуховская
Как денди лондонский одет — Вселенная: Александр Сергеевич Пушкин — LiveJournal
Вот мой Онегин на свободе:Острижен по последней моде,
Как dandy лондонский одет —
И наконец увидел свет.
Денди…Когда-то ими восхищались и подражали, они пользовались успехом у женского пола, их любили и ненавидели. Светские львы, которые были завсегдатаями салонов и производили неописуемый эффект на окружающих. Кто же такие денди?
Денди (англ. dandy) — социально-культурный тип XIX века в буржуазно-дворянском обществе. Изысканно одетый светский человек, подчёркнуто следящий за внешним видом, поведением, изысканностью речи. Щёголь, франт, законодатель моды. Так говорит Большая Советская Энциклопедия, словарь Даля и Wikipedia.
К известным денди относятся Байрон, Джордж Браммел, Гюисманс, Робер де Монтескью, Оскар Уайльд, Джеймс Уистлер, Бодлер, Макс Бирбом и другие личности. Чаще всего денди принадлежали к среднему классу, хотя и вели аристократический образ жизни. Дендизм появился в начале XIX века в Англии. Его основателем считают самого знаменитого денди – лорда Джорджа Брайана Браммелла. Джордж Браммелл, в отличие от классических франтов и щеголей, которые старались выделиться своей одеждой и манерами, чётко придерживался принципа, что одежда определяется законами приличия. В своих нарядах он избегал пестрых оттенков, различного рода аксессуаров и побрякушек. Джордж Браммелл носил отлично скроенные сюртуки и фраки и не стремился оказать какое-либо влияние на моду. Тем не менее, Браммелл в свое время был иконой стиля, которому подражали тысячи юношей по обе стороны Ла-Манша. Им восхищался даже лорд Байрон. Сумасшедший успех Браммеллу обеспечило и его умение высмеивать других. Он дерзко и безнаказанно язвил даже в адрес короля. Но увы, недолго. Из-за своей убийственной способности Браммелл вынужден был покинуть Англию, после чего в его жизни наступила черная полоса – он проиграл свое состояние в карты, попал в сумасшедший дом и умер в полной нищtте. Первая жертва моды, Браммелл, вошел в пятерку самых наилучшим образом одетых мужчин всех времен и народов. Хотя ему и подражали многие знаменитости разных эпох, никто так и не смог превзойти Великого Браммелла.
Из чего же состоял гардероб денди?
Основной деталью одежды денди являлся фрак с длинными фалдами, которые достигали колен, и с воротником фатерморд. Во времена дендизма, фраки для денди шились из шерстяных тканей. Именно в эту эпоху создаются известные твид, фланель и клетчатый рисунок ткани. В покрое костюма иногда использовались даже корсеты. Совершенный крой и внимание к деталям – основные характеристики одежды денди. Невзирая на свою простоту, одежда денди была очень дорогой. Минимализм и элегантность были вылизаны до совершенства и стали эталоном классического стиля и изысканности. В одежде того времени преобладали черный и коричневый цвет, а также синий, серый – никаких кричащих оттенков. Единственными уместными аксессуарами считались булавка в галстуке и карманные часы с цепочкой. Рубашка денди должна быть всегда белоснежной. В связи с этим элегантному мужчине тех времен еженедельно требовалось двадцать рубашек, а также двадцать четыре носовых платка, десять видов брюк, тридцать шейных платков, дюжина жилетов и носков. Особенную роль играл галстук или шейный платок. Этот элемент одежды был единственным броским аксессуаром в имидже денди. И конечно неотъемлемым атрибутом денди являлся цилиндр.
По одному из определений, денди – это мужчина, умеющий носить одежду. Причем с таким видом, как-будто он не придает ей ни малейшего значения. Действительно, денди очень часто специально протирали костюмы или заставляли лакеев разнашивать фраки, чтобы придать им поношенный вид. Это объяснялось тем, что появляться на светских мероприятиях в новом костюме являлось признаком дурного тона. Денди – это не модный костюм, а манера носить его. Существовал даже кодекс денди, который определял манеру поведения и основные принципы денди.
Вот некоторые из пунктов кодекса Dandy:
1. Физические данные
2. Элегантность
3. Самообладание
4. Апломб
5. Независимость
6. Остроумие
7. Скептицизм
8. Самоуверенность
9. Достоинство
10. Тонкий вкус
Взято тут: http://vk.com/goldenboypierre?w=wall-41167501_39187
Дендизм — это… Что такое Дендизм?
Дендизм — бытовое явление художественного порядка, получившее выпуклое и разнообразное отражение в европейской литературе первой половины XIX века. Возникает в Англии (в XVIII и начале XIX в.) как форма борьбы аристократии с энергически наступающей… … Литературная энциклопедия
ДЕНДИЗМ — (от денди). Щегольство. Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка. Чудинов А.Н., 1910. ДЕНДИЗМ от англ. dandy, денди. Франтовство, щегольство. Объяснение 25000 иностранных слов, вошедших в употребление в русский язык, с… … Словарь иностранных слов русского языка
дендизм — щеголеватость, щегольство, франтовство, форсистость, фатовство, пижонство Словарь русских синонимов. дендизм см. щегольство Словарь синонимов русского языка. Практический справочник. М.: Русский язык. З. Е. Александрова … Словарь синонимов
Дендизм — Дендизм ♦ Dandysme Эстетика, претендующая на звание этики и стремящаяся заменить ее собой. Денди – это человек, мечтающий превратить свою жизнь в произведение искусства. Это ему не удается, и он пытается найти утешение в кокетстве и… … Философский словарь Спонвиля
ДЕНДИЗМ — [дэ], дендизма, мн. нет, муж. Образ жизни и поведения денди, стремление быть денди. Толковый словарь Ушакова. Д.Н. Ушаков. 1935 1940 … Толковый словарь Ушакова
дендизм — а, м. dandysme, англ. dandysm. Неопределенное comme il faut неподдельного, но врожденного дендизма. БДЧ 1855 130 8 4. Легкий дэндизм производит на сердце современных наших барынь действия гораздо более сокрушительные, чем гусарский .. мундир. К… … Исторический словарь галлицизмов русского языка
Дендизм — м. Изысканность, щегольство, основной принцип которых поражать неожиданностью. Толковый словарь Ефремовой. Т. Ф. Ефремова. 2000 … Современный толковый словарь русского языка Ефремовой
дендизм — денд изм, а … Русский орфографический словарь
дендизм — у, ч., заст. Потяг до вишуканих манер, намагання елегантно одягатися … Український тлумачний словник
щегольство — пышность, щеголеватость, пижонство, стиляжничанье, стиляжничество, франтовство, форс, форсистость, шик, шикарность, фатовство, дендизм Словарь русских синонимов. щегольство франтовство, дендизм; пижонство (разг. неодобр.) Словарь синонимов… … Словарь синонимов
| В этих правилах сформулирован принцип минимализма. Он универсален, распространяется не только на манеру поведения, но и на искусство одеваться, на стиль речи. Интерес к дендизму — знак переломных эпох, когда возникает особое напряжение, связанное с поиском себя. Дендизм можно назвать «виртуальным аристократизмом», искусством проявлять свой вкус в продуманных мелочах и жестах, не выделяясь в толпе. Так возникает золотая середина между авангардным радикализмом и респектабельным консерватизмом. Второй принцип Бреммеля— продуманная небрежность и естественность костюма. Можно потратить уйму времени на туалет, но далее необходимо держаться так, как будто в костюме все сложилось само собой, в порядке случайной импровизации. «Педантическая тщательность» вульгарна, потому что не скрывает предварительного напряжения и, следовательно, выдает новичка, который потея постигает науку прилично одеваться. Вот почему умение завязать элегантно-небрежный узел на шейном платке стало высоко котироваться именно в эту эпоху. Так создается «империя денди» во главе с ее некоронованным владыкой, англичанином Джорджем Бреммелем. Как и всякий император, лорд Бреммель тоже издавал законы – к примеру, вдруг начинал носить накрахмаленные галстуки или перчатки до локтей, и никто не смел ослушаться- все носили. Денди развлекает людей, избавляя их от скуки, отучает от вульгарности, а за эти функции обществу вменяется содержать денди, как политическая партия содержит своего оратора». И вскорости, вслед за издевающейся над буржуазией аристократствующей молодежью британских улиц, модное проявление получает признание на континенте и переходит в фазу нездорового интеллектуального и литературного дендизма. Дендизм перекочевав на континент становится позицией уже и многочисленных французских художников и поэтов которые пытаются теоретически «зафиксировать» саму сущность дендизма. Забывая о том, что современность и постоянная работа над вкусом далеко не мертвая позиция, а работа над примирением между эпатажем и пуританством в обществе. Денди постоянно присутствует в литературе XIX века как узнаваемый персонаж, а в 20-е годы в английской литературе с легкой руки издателя Генри Коулберна начинает процветать жанр «модного» романа (fashionable novel). Эпитет «модный» в данном случае имел двойной смысл: главный герой, как правило, увлекался модой и представлял собой тип светского денди. Дендизм воспринимается уже не только как манеру жить, мода получает практическое обоснование как некую политическую платформу для изменения положения в обществе. Сами же представители «истинного» дендизма, в отличие от героев французской моды, справедливо возражали против вульгарного понимания этого термина как щегольства, модничания. Бреммель представляет не только моду, но и форму культуры. Он не герой моды, а культурно-аристократическая личность, которая в области моды в несовершенном обществе себя блюдет и утверждает. Но дендизм до поры являвшийся знаком победительной мужественности постепенно превращается в модное увлечение и средство. Положение только лишь усугубляется недобрым гением дендизма Оскаром Уайльдом, который попирает основной закон дендизма – умение нарушать правила в пределах правил, быть эксцентричным и радостно непредсказуемым, оставаясь в рамках хорошего тона и безупречной светскости. По словам самого писателя, который смаковал свою двойственную жизнь «Устав бродить по вершинам, я добровольно опустился в бездну. Там я искал новых очарований. Я жаждал болезни или безумия, а скорее всего — того и другого». Собственно подобное можно наблюдать во многих сферах человеческой жизни, когда на смену индивидуализму приходит эгоизм. По той же «тропинке» по которой на смену революционерам приходят романтики террористы. Так на смену стоического пуританства Байрона пришел нигилизм, а на смену эпатажу Браммеля пришла аморальность Уайльда. Которая, в итоге закончилась для писателя громким скандалом, обвинениям в растлении и содомитстве, тюрьмой с последующим изгнанием, а сам дендизм, точнее его ложное модное проявление, был на долгое время дискредитирован в глазах консервативного английского общества. Без всякого сомнения, именно дендизм подразумевался под англоманией со всеми атрибутами диктатуры элегантности в момент проникновения на российскую почву. Многие исследователи вопроса находят «налет дендизма» в жизни Чаадаева, Раевского , Пушкина и Лермонтова, термин «байровщина» становится нарицательным определением нарастающего нигилизма в студенческом обществе. Русское купечество, тяготеющее к вульгарной моде, поддерживало театральную среду на манер европейской, вокруг которой роились начитавшиеся модной литературы прилично одетые юноши. Вне всякого сомнения, мода на дендизм затронула артистические и литературные круги периода Дягелевских сессий, групп «мирискуссников» и «могучей кучки», представители которых часто выезжали в Европу и именно в модные места, где царило веселье, мода и разврат. http://kompost.ru/styles_23.html Французское слово “flaneur” — любитель праздных прогулок — вошло в обиход начиная с 30-х годов XIX века, когда стали складываться современные формы городского досуга. Фланирование, или привычка к бесцельным прогулкам — устойчивый атрибут жизни дендистской молодежи и парижской литературной элиты. Альфред де Мюссе, Теофиль Готье, Бодлер, Барбе д‘Оревильи, Стендаль, Бальзак, Пьер Лоти прославились не только как писатели, но и как завзятые денди, регулярно совершавшие моцион в самых изысканных туалетах, чтобы, как говорится, себя показать и других посмотреть. Фланёр становится модным типом в городском пейзаже, а философия фланирования настолько захватывает лучшие умы эпохи, что знаменитый писатель и денди Оноре де Бальзак в 1833 году решает досконально исследовать “теорию походки”. Для этого он, как и полагается при написании настоящих трактатов, предварительно изучил существующую научную литературу, однако самые ценные наблюдения ему удалось почерпнуть, когда он наконец собрался на Гентский (ныне Итальянский) бульвар, сел на стул и стал изучать походку проходивших мимо парижан. “В этот день, — признается Бальзак, — я сделал самые глубокие и любопытные наблюдения за всю мою жизнь. Я вернулся, сгибаясь под тяжестью моих открытий… Мне показалось, что опубликовать “Теорию походки” можно не иначе, как в десяти или двенадцати томах, сопроводив ее тысячей семьюстами гравюрами”. В манере ходить Бальзак сумел разглядеть “стиль тела”, метафору характера и подробно описал оптимальную технику фланирования, при которой идущий должен “держаться прямо, ставить ноги по одной линии, не уклоняться слишком сильно ни вправо, ни влево, незаметно вовлекать в движение все тело, легонько покачиваться, наклонять голову…” Подобной соразмерной походкой обладал король Людовик ХIV (свои монархические симпатии Бальзак никогда не скрывал!). В итоге романист суммировал свои размышления о походке в серии классических афоризмов: «Все в нас принимает участие в движении; при этом ни одна часть тела не должна выделяться»; «Когда тело находится в движении, лицо должно сохранять неподвижность»; «Всякое лишнее движение есть верх расточительности». Идеал походки, согласно Бальзаку, подразумевает разумную согласованность и отсутствие суетливых жестов: «Экономия движений есть средство придать походке и благородство, и грацию». Как своего рода специальную тренировку в горделивой размеренности походки, вероятно, можно расценить особо модный ритуал, сложившийся в середине XIX века среди парижских щеголей: прогулки с домашними черепашками. Денди, неторопиво выгуливающий черепаху в Люксембургском саду, демонстрирует воистину стоическую невозмутимость и величественную самодостаточность. Однако за его почти анекдотическим спокойствием в данном случае скрывается нежелание подчиняться все ускоряющимся ритмам городской жизни, сопротивление индустриальному прогрессу, эстетизированная ностальгия по буколическим временам. Нарочитая неспешность денди с черепашкой также акцентирует один существенный аспект фланирования — его принципиальную праздность: не просто нежелание бежать, а бежать по делам или двигаться как автомат. Праздность фланёра символически связана с позой беззаботного аристократа, для которого заботы о хлебе насущном исключены по определению и даже серьезные занятия маскируются под хобби. Для него бежать по улице немыслимо: «Бежал! — повторил я. — Совсем как простолюдин — разве кто-либо когда-либо видел меня или вас бегущим?»- говорит юный денди-аристократ Пелэм своему другу. Куда же направит шаги соразмерно двигающийся денди? Его маршрут сплошь и рядом выясняется только в пути, ибо фланёра ведет случайная прихоть. Городское пространство — карта его желаний, непрерывная знаковая поверхность, топографическая проекция его потока сознания. Он читает карту своим телом, размечая пунктиром шагов свои произвольные маршруты. Классическое пространство для праздной прогулки в городе — «островки природы»: парки, городские сады, бульвары. Они напоминают об изначальной сентиментальной идиллии сельской прогулки, а регулярные прогулки в парках — пешком, верхом или в экипаже — долгое время оставались обязательным ритуалом светской жизни. Однако настоящий фланёр-горожанин середины XIX века скорее предпочитает оживленную улицу, дающую пищу его наблюдательному уму. Программная праздность противостоит также буржуазной деловитости. Буржуа, который старательно играет роль неторопливого денди-фланёра, на самом деле частенько испытывает угрызения совести, ведь столько времени уходит впустую, на «праздные» прогулки! Но дни этой отрефлексированной несуетной праздности уже были сочтены. Ведь в самом начале ХХ века изобретатель конвейера Тэйлор выдвинет лозунг “Долой лодырей!”, а в России не кто иной, как Мейерхольд, использует “тэйлоризированную манеру ходить” как художественный прием в своих постановках. Печальный прогноз фланированию дал проницательный Роберт Музиль: в самом начале его романа “Человек без свойств” последний фланёр гибнет на улицах Вены под колесами грузовика. |
От Аполлона до денди: идеальные мужчины разных эпох
Народы Месопотамии (шумеры и ассирийцы, а позже персы) в мужчине ценили в первую очередь храбрость и физическую мощь. Дошедшие до нас барельефы представляют богов, царей и воинов как могучих мужчин с накаченными мускулами, обладающих несокрушимой силой и способных выйти в одиночку против льва. Если судить по этим изображениям, то жители Междуречья были коренастыми грузными мужчинами с крючковатым носом, уложенной темной курчавой шевелюрой и такой же бородой. При этом отдельные пряди бороды завивали в трубочки и укладывали плотными рядами.
Благородные мужи, а уж тем более правители, носили богатые помпезные одежды и украшения, когда-то поразившие Александра Македонского. Волосы убирали в сетку, скрепляли их на затылке заколкой или связывали цветными лентами, а свою драгоценную бороду часто прятали в особый футляр. Кроме того, у древних персов было принято чернить брови и румяниться, а некоторые мужчины носили накладные бороды и парики.
Самый известный житель Междуречья шумерский царь Гильгамеш, чье имя дошло до нас сквозь века благодаря одному из старейших в мире литературных произведений – «Эпосу о Гильгамеше».
«Он прекрасный, сильный, он мудрый,
Божество он двумя третями, человек лишь одною,
Его тело светло, как звезда большая,
Но не знает он равных в искусстве мученья
Тех людей, что его доверены власти».
«Эпос о Гильгамеше», перевод Николая Гумилева.
Рыцарь
В средневековой Европе идеалом мужчины был рыцарь – прекрасный воин, чья мужественная внешность сочеталась не только с физической силой и храбростью, но и хорошими манерами и галантностью, предписанной кодексом чести. Немаловажной частью идеального мужского образа в тот период становится одежда и, конечно, доспехи – самая важная часть рыцарского костюма. В Средние века мужской костюм начинает все больше укорачиваться, тогда же появляется и «прототип» штанов: шоссы – узкие облегающие штаны-чулки из эластичного сукна.
© Public Domain
Неизвестный немецких художник. Портрет рыцаря. Около 1540 года (Аугсбург)
Но главным для рыцаря была красота не физическая, а духовная. Рыцарь — в первую очередь слуга своего сюзерена, защитник слабых, детей и женщин. В эту эпоху возникает культ «прекрасной дамы», оказавший влияние на отношение к женщине всех последующих поколений.
Средневековый автор Э. Дешан перечислял следующие условия, которые необходимо выполнять тем, кто желает стать рыцарем: «… [рыцарь] должен начать новую жизнь, молиться, избегать греха, высокомерия и низких поступков. Он должен защищать церковь, вдов и сирот, а также заботиться о подданных. Он должен быть храбрым, верным и не лишать никого его собственности. Воевать он обязан лишь за правое дело. Он должен быть заядлым путешественником, сражающимся на турнирах в честь дамы сердца; повсюду искать отличия, сторонясь всего недостойного; любить своего сюзерена и оберегать его достояние; быть щедрым и справедливым; искать общества храбрых и учиться у них, как совершать деяния великие, по примеру Александра».
Идеалы рыцарства нашли отражение и в литературных произведениях, таких как «Песнь о Роланде» или «Песнь о Нибелунгах», сказаниях древних германцев или франков, а также в живописных произведениях, в том числе и более позднего периода. Особую любовь к изображению средневековых сюжетов питали прерафаэлиты: так, Джон Рёскин выдвигал в качестве идеала работы мастеров средневековья и Раннего Возрождения. Герои «темных веков», в первую очередь король Артур и рыцари Камелота, появлялись на полотнах Данте Габриэля Россетти, Уильяма Морриса и других. Английский художник Артур Хакер, которого также относят к прерафаэлитам, на одной из своих работ изобразил Парсифаля – героя средневековых эпосов, чье имя толкуют как девиз рыцаря. Старофранцузское Perceval можно перевести как «пронзи долину». Жизнь же рыцаря направлена на познание смысла «земной долины», которую надо пройти, чтобы достичь высот духа.
© Public Domain
Артур Хакер. Парсифаль с чашей Грааля. 1984 год
Человек эпохи Возрождения
Человек эпохи Возрождения, или как часто говорят «универсальный человек», «эрудит» или «полимат», хорошо образован и интеллектуально развит, его интересы не ограничиваются одной областью, а способности высоки настолько, чтобы овладеть мастерством в разных сферах знаний. Внешняя мужественность и гордая осанка, впрочем, были по-прежнему в чести. Джулиано Медичи, правивший вместе с братом Лоренцо, прозванным Великолепным, Флоренцией в середине XV века, по мнению современников, отличался удивительной красотой. До наших дней дошло несколько изображения Джулиано Медичи, погибшего во время заговора в возрасте 25 лет. Самое известное из них – живописный портрет кисти Сандро Ботичелли, датированный приблизительно 1475 годом, хотя некоторые историки сомневаются в том, что на картине изображен именно он.
© Public Domain
Сандро Боттичелли. Портрет Джулиано Медичи. 1475 год
Эпоха Возрождения в искусстве стала возвращением к идеалам Античности и поиском правильных пропорций в изображении человеческого тела. Каноническим в этом отношении можно считать рисунок Леонардо Да Винчи, к которому более чем подходит термин «человек эпохи Возрождения». Иллюстрация из книги, посвященной трудам Витрувия, изображает фигуру мужчины в двух позициях, а пояснения к рисунку гласят, например, что размах рук человека равен его высоте, а расстояние от подбородка до носа составляет 1/3 длины его лица.
Наиболее выдающимся мужским образом той эпохи можно считать мраморную статую Давида работы Микеланджело Буонаротти. Хотя специалисты по анатомии отмечают, что скульптор намеренно исказил некоторые пропорции для достижения художественной выразительности, впечатление, которое производила скульптура на современников Микеланджело и производит на нас сейчас, возводит образ, созданный 26-летним автором, в статус абсолютного культа красоты.
© AFP/Vincenzo Pinto
Микеланджело Буонаротти. Давид. 1501-1504 годы
Галантные кавалеры
Эпоха барокко, название которой переводится как «распущенный», «склонный к излишествам», наложила свой отпечаток и на идеалы красоты, в том числе мужской. Эталоном в то время становится галантный придворный, который должен был непременно уметь танцевать, отлично стрелять, фехтовать, скакать на лошади и быть внимательным кавалером. Начало XVII века эпоха расцвета французской монархии, неудивительно, что воплощением новых идеалов стал французский монарх Людовик XIV де Бурбон, более известный как «король-солнце».
© Public domain
Шарль Лебрен. Портрет Людовика XIV («Короля-солнца»). 1661 год
Придворные того времени во всем старались подражать сюзерену, а французская мода, в том числе и в одежде, распространилась по всей Европе. Рыцарские доспехи средневековых придворных сменились кружевами, причем не только в нарядах благородных дам, но и кавалеров, которые украшали ими воротники, рукава, фалды камзолов и даже отвороты сапог. Цветные шелковые чулки, яркие подвязки, широкополая фетровая шляпа, украшенная страусовыми перьями… Носили их и гражданские, и военные, и мушкетеры короля, и гвардейцы кардинала.
Но шляпа была не просто головным убором, но своеобразным инструментом, с помощью которого придворный мужчина выражал тончайшие оттенки своего отношения к тем или иным особам. Каким образом человек снимал шляпу, как держал ее в руке, каким жестом сопровождал поклон, насколько низко она опускалась — все принималось во внимание окружающими. Умение «владеть шляпой» говорило о степени воспитанности мужчины.
© Public domain
Антонис ван Дейк. Портрет лорда Джона Стюарта и его брата лорда Бернарда Стюарта
В моде были длинные волосы, и часто голову придворного покрывала не только шляпа, но и объемный завитый парик (отдаленно напоминавший «накладные шевелюры» древних персов, речь о которых шла выше). Впрочем, и без париков прически представителей дворянства поражали своим разнообразием. Одной из самых популярных была прическа «а-ля Каденетт», названная в честь герцога Каденетта (Cadenet, но это слово cadenette означает еще и «косичка») впервые продемонстрировавшего ее публике. Представляла она собой одну или две пряди – «любовные» локоны — или косы, перехваченные лентой и непременно того цвета, который любила дама сердца. Если в предыдущие века растительность на лице определялась не модой, а гигиеническими или религиозными соображениями, то во времена барокко мужчины впервые начинают не просто отращивать усы или бороду, а отращивать их по правилам. Самой модной бородкой этого времени считается «муш» — маленький пучок волос под нижней губой. Затем, подражая Людовику XIV, французские придворные начали носить и усики «шевалье» с завитыми концами. Ухоженные усики и бородки считались символом аристократизма.
© Public domain
Питер Пауль Рубенс. Портрет герцога Бекингема. 1625 год
В XVIII веке, когда в моду вошла седина и следствием этого стали напудренные парики с уложенными буклями и косичками, без такого ни один приличный дворянин не смел появиться в обществе.
© Public domain
Александр Рослин. Портрет графа Александра Кирилловича Разумовского. 1776 год
Бравый военный
Начало XIX века, время наполеоновских войн, охвативших Европу. Умы же барышень того времени были захвачены теми, кто ведет эти войны.
© Public domain
Франц Ксавье Винтерхальтер. Портрет Эдуарда Андре. 1857 год
Военная карьера часто была единственной возможностью для обедневших дворян подняться по социальной лестнице. Офицеры кружили головы сестрам Беннет в романе Джейн Остин «Гордость и предубеждение» (уж она-то знала все чаянья девушек своего времени), а русский гусар со времен императора Александра I стал и вовсе образом идеализировано-комическим. Эпоха романтизма тоже наложила свой отпечаток, гусары в глазах барышень того времени – это те же рыцари, храбрые герои с нежными сердцами, которые писали стихи в альбомы девушек «перед тем как отправиться на войну».
Так, например, писатель Александр Грибоедов в молодости записался в гусарский полк на всеобщей волне патриотизма и юношеского увлечения внешней стороной военной жизни. Образ «вояки-ловеласа» нашел отражение в литературе и искусстве — таковы, например, Анатоль Курагин, с которым бежала Наташа Ростова, или соблазнитель мистер Уикхем из романа Остин. Виной подобной славы стали то ли яркие мундиры, притягивавшие девушек, то ли горячий нрав их обладателей.
Превыше всего для героя были достоинство и честь. И хотя в это время «дуэльная лихорадка» XVIII века начала спадать, а власти вводили запреты на поединки, в глазах общества настоящий мужчина по-прежнему должен был смывать оскорбление кровью.
Правила и этикет русской дуэли >>
Денди
Все о Денди | Я
В этом разделе представлены статьи посвященные такому необычному явлению в мире мужской моды и стиля, как дендизм. Мы расскажем Вам о том, кто такие денди; чем они отличаются от просто модных мужчин, щеголей; и конечно, о том как стать настоящим денди. Не будет обойдена вниманием и история появления первых денди, а также тема денди современных.
История дендизма и первые денди
Если Вы интересуетесь происхождением дендизма и хотели бы больше узнать о первых денди, о тех, кто стоял у истоков зарождения дендизма, то этот раздел для Вас! Подробно и неспешно мы поведаем Вам о смысле фразы Пушкина «как денди лондонский одет», расскажем, что означает само слово денди. Кроме того, Вас ожидают захватывающие истории из жизни первых лондонских денди и их самые сокровенные тайны!
Первый денди — Джордж Браммелл
Если кого и можно назвать отцом дендизма, так это первого денди нашего мира — великого Джорджа Браммелла! а он в самом деле был велик в искусстве создания уникального имиджа загадочного, стильного и безукоризненного мужчины. С его мнением считались даже короли, а услышать похвалу из уст Браммелла было самой желанной мечтой всех лондонских денди! А еще он сформулировал три правила денди. Какие? Читайте и узнаете!
→ Читаем про первого денди Джорджа Браммелла..
Современный денди и как им стать
Не стоит думать, что денди — давно перевернутая страница прошлого. Отнюдь! Стиль денди, элегантный и в тоже время неизменно мужественный жив и поныне. Более того, в наше время, когда изобилие одежды привело к ужасающему смешению стилей, когда на улицах появились метросексуалы с женственными чертами в облике, когда многие предпочитают носить спортивную одежду, современный денди являет собой образец стильного, достойного и уверенного в себе мужчины! Читайте как стать таким же.
5 признаков современного денди!
Как узнать, что идущий по улице элегантно одетый мужчина — современный денди? И как стать таким же — мужественным, стильным и приковывающим взгляды всех встречных женщин? Обо всем этом написано в статье про признаки современного денди. Более того, эти признаки в тоже время — правила, руководствуясь которыми, Вы сможете сделать стиль денди неотъемлемой частью Вашего облика. Начните применять эти правила прямо сегодня!
→ Читаем про правила современного денди..
Собранные в этом разделе статьи, в самом деле могут помочь Вам понять все нюансы философии дендизма. Ведь это действительно философия. Быть денди, значит не только стильно одеваться, но и вести себя определенным образом и по-другому смотреть на окружающий мир.
Желаем Вам найти свой, уникальный стиль и стать настоящим Денди!