Национальный

Интересные факты

В основном дарят девушкам, родившимся незадолго до Рождества..

Наталья Имя Популярность

Наталья — это преимущественно имя для девочек, при этом 99,93% Натали — девочки, а 0,07% — мальчики.

В США всего 47 мужчин по имени Наталья и 71770 женщин по имени

Щелкните здесь , чтобы увидеть полный список!

Популярность Натальи по штату:

На этой диаграмме показан максимальный процент детей по имени Наталья в каждом штате.Более светлые цвета указывают на более высокий процент и популярность, а более низкие цвета — на меньшую популярность.
светлее = популярнее
темнее = менее популярно

Наталья: График популярности детских имен, 1880-2021 гг.

График ниже, обозначенный «Процент по имени Наталья», представляет собой график, показывающий общий рейтинг девочек по имени Наталья в США с 1880 по 2021 год. 1 — самый высокий и самый популярный, 66358 — самый низкий и наименее используемый.За эти годы девочкам, живущим в Соединенных Штатах, было дано более 66358 уникальных имен. Средний рейтинг Натальи — 2439,02, самый высокий рейтинг — #. Наталья 1 раз входила в топ-10 самых популярных имен девушек и 1 раз входила в сотню лучших имен.

Наталия использовалась в Соединенных Штатах с 1890 , с более чем 71817 девушками, получившими имя за последние 200 лет. Наибольшую популярность как детское имя Наталья приобрела в 2006 году, когда его количество увеличилось на 131.31%. В этом году Натальей было названо 3583 ребенка, что составляет 0,0912% от числа девочек, родившихся в США в том году. Наибольший рост популярности имен составил 0,091%, только в этом году Натальей было названо более 4000 девочек.

Ниже перечислены 20 наиболее часто используемых детских имен, начинающихся с N. Эти имена для девочек отсортированы по их общей популярности среди недавно названных младенцев в Соединенных Штатах.Также указан их рейтинг по сравнению с другими именами ‘N’, их общий рейтинг среди всех имен девочек, общее количество девочек, которым будет дано это имя в 2021 году, и общий процент девочек, получивших это имя.

Наталья Тетериатникова (Интервью ICFA) — Думбартон-Оукс

Это интервью было проведено в рамках инициативы ICFA по устной истории.

Наталья Тетериатникова ранее давала интервью архиву Dumbarton Oaks Archives (DOA) 24 июня 2013 года.

[встроенный видеоплеер]

RR: Хорошо.Добрый день. Дата 25 июня 2013 года, и сегодня мы с большим удовольствием взяли интервью у Натальи Тетериатниковой, верно?

NT: Да.

RR: Кто был бывшим научным сотрудником Dumbarton Oaks Junior в начале 1980-х и куратором Византийских фотографий и визуальных архивов, или Византийских визуальных ресурсов, ныне известных как Коллекции изображений и Архивы полевых работ, с 1986 по 2007 год.

NT: Мм-хм.

RR: Это интервью записывается для коллекций изображений и архивов полевых исследований и архивов Думбартон-Окс Исследовательской библиотеки и собрания Думбартон-Окс, расположенных в Вашингтоне, округ Колумбия.C. Прежде чем мы начнем, могу ли я записать это интервью?

NT: Да, пожалуйста.

RR: Для записи укажите свое полное имя.

NT: Наталья Тетериатникова.

RR: Итак, приступим. Откуда ты родом?

NT: Ну, Я родился в России, на небольшом полуострове Камчатка, в городе Петропавловск на Камчатке, ныне Петропавловск-Камчатский.Это место на самом деле — это небольшой полуостров, который находится через Соединенные Штаты, через Атлантику; Поправка: Тихий океан. Итак, я всегда думаю, что это было моей судьбой — родиться в Соединенных Штатах, а затем, наконец, приехать сюда.

RR: Есть ли у вас братья и сестры? сколько братьев и сестер?

NT: Да, у меня есть брат.

RR: А чем занимались твои родители?

NT: Моя мама была врачом, а отец — инженером, и они приехали на Камчатку потому, что после университета это была практика в России: каждый должен ехать на Север и работать там не менее трех человек. лет, так, а потом люди возвращаются.Мои родители еще немного поработали, а потом вернулись в Москву. Мне было пять лет, когда мы приехали с Камчатки во Владивосток, а потом поехали на Транссибирский экспресс. И мы добирались до Москвы дней восемь или девять; и для меня в детстве это было необычайное потрясение и переживание, и я помню это так ярко, что оно стоит у меня на глазах, когда мы проезжали озеро Иссык-Куль.

RR: Итак, как вы попали в Византию? Ваш отец был инженером, а ваша мать —

NT: Врач.

RR: — врач.

NT: Да.

RR: Итак, как вы заинтересовались Византией?

NT: Это хороший вопрос, но я думаю, что он также имеет отношение к моей истории. В детстве, когда мы приехали в Москву, через несколько лет у меня развился ревматоидный артрит. Так что в школу я практически не ходил. Итак, моя мама возила меня каждый год в течение трех месяцев — на два, три месяца — в Крым, а затем в Грузию.И она поехала со мной и моим братом, чтобы увидеть все памятники — церкви в Грузии. Мы играли в месте под названием Херсонес; Русский: Ксерсонес, археологический памятник с прекрасными памятниками. Когда в 1989 году у меня была программа Фулбрайта из Думбартона, и я сначала приехал в Болгарию, а затем поехал в Херсонес с программой Фулбрайта. Я получил фотографии стен пятого-пятого и шестого веков и различных памятников этого чудесного города, потому что так хорошо знал его с детства. Итак, в то время — как я понял — я просто любил археологию, памятники и искусство, а позже, когда я закончил школу, я пошел в Московский университет, кажется, в 1965 году.

RR: Для колледжа?

NT: Ну, в университете другая система. Это пятилетняя система. Он включает в себя колледж и магистерскую программу, поэтому моя степень была эквивалентна степени магистра, и я написал диссертацию, кажется, Святой Никита, попирающий дьявола , на икону из Третьяковской галереи, и позже опубликованную здесь, и Это позволило мне поступить в Нью-Йоркский университет. Вернемся в Россию — когда я поступил в Московский университет, я хотел учиться по вечерней программе, потому что хотел работать днем ​​и иметь больше опыта, и три года я работал в центральной лаборатории консервации.Он называется ВЦНИКР: Государственная центральная лаборатория сохранения и реставрации предметов искусства. Итак, это был чрезвычайно важный опыт, и я научился консервации икон и живописи, я узнал о консервации фресок и других предметов, хотя я не занимался другими предметами, кроме икон и живописи. А потом я познакомилась с мужем, который был начальником — заведующим отделом реставрации предметов искусства. И так как мы оба работали вместе, я решил, что лучше переехать работать в другое место, и приехал в исторический музей в Москве, что почти на Красной площади, и работал в отделе икон помощником хранителя.Куратор — Екатерина Овчинникова — была очень интересным ученым. Она много публиковала, в основном на русском языке, но также и на византийских иконах, и я многому научился у нее, а также у консерваторов, которые там работали. В отделе было четыре тысячи икон. Но место было очень консервативным и, так как находилось на Красной площади, всегда было неудобно. Я помню ситуацию, когда пришел профессор Лазарев, очень известный ученый — вы можете однажды встретить его публикацию, его знаменитые два тома — Storia della pittura bizantina, она на итальянском и русском языках, но это история византийского искусства, фактически двухтомная. .И он был очень известным и очень известным ученым. Итак, когда он пришел в отдел и моего начальника — на самом деле Катерины Овчинниковой там не было — я оказался в странной ситуации, потому что он попросил меня посмотреть на какие-то иконы. Я не знала, что делать, но решила, раз уж приехал Лазарев, а он был так важен, я показал ему эти иконы. Но затем через несколько часов пришла куратор, она его оттолкнула [?], А я не был — потому что, вы знаете, политика музея такая, такая строгая и такая… итак, я проработал там два лет, а когда я закончила учебу, я поехала в очень интересное место под названием Музей Андрея Рублева, музей имени иконописца Андрея Рублева, и проработала там до отъезда, и это было чудесное место.Все были молоды, немного старше меня в то время, и я работал научным сотрудником. Это было очень волнующее время. Вроде как — все, кроме директора, были явно против советской власти, и мне очень нравилась эта атмосфера. Единственный директор — она ​​была хорошей женщиной, но, знаете, очевидно, коммунисткой. Но музей много сделал для публики, и к нам приходило много интересных людей, мы читали очень интересные лекции, которые на самом деле не считались своего рода политкорректными.Так что мне очень понравилось там работать. Итак, мой первый проект там был, я сделал первую в России выставку металлических крестов и икон, и я собрал восемьсот предметов для этой выставки. Я сделал это за два года, и он был открыт. Сейчас не помню, кажется, это был 72 или 73 год, но у меня есть плакат этой выставки, так что я могу его проверить. К сожалению, мы не опубликовали каталог, потому что не было времени и, очевидно, денег, потому что музей был очень плохим, и музей создавался с нуля.В монастыре Андроникова монастыря находилась церковь — церковь пятнадцатого века, где, по легенде, похоронен иконописец Андрей Рублев. Поэтому для меня это был необычный опыт участия в этой выставке, и в 1975 году мы уехали — из России.

RR: С мужем?

NT: С моим мужем и сыном, который в то время был очень маленьким. Итак, когда мы приехали в Нью-Йорк и должны были уехать, мы приехали через Фонд Толстого, который помог нам пройти через Вену, а затем мы отправились в Италию.Сначала мы приехали в Вену, затем мы приехали в Италию, и мы провели три месяца в соответствии с таможней, американскими обычаями, поэтому мы получили все разрешения на въезд в Нью-Йорк. И мы были очень взволнованы, особенно мой муж, потому что он знал все о Соединенных Штатах, любил американский джаз и имел лучшие старые записи всех американских джазменов. Так или иначе, мы приехали в Нью-Йорк, и первые месяцы Фонд Толстого нам помог, но нам сразу пришлось искать работу. И мы пошли в магазин — мы знали об этом — под названием A La Vieille Russie.Он находится на Пятой авеню, на углу, я думаю, 59 и Пятой авеню — очень известного и очень роскошного магазина русских предметов искусства. И, конечно же, мы сразу же получили работу, были очень дружелюбны и знали Питера и Пола Шафферов — владельцев магазина — и их мать. Итак, это было очень интересно. Мы делали для них работу, и они были очень этому довольны, а потом мой муж продолжал работать на них, хотя у него в то время была независимая консервационная студия. Мы живем на улице , 86, ^{, между Первой и Второй авеню.И это было чудесное место, недалеко от Института изящных искусств. Но сначала собиралась пойти учиться, но надо было работать, и я помогала мужу, потому что у меня была грин-карта, но у меня еще не было гражданства, и я не смогла получить грант. Итак, нам пришлось заплатить за университет. Сначала я поступил в Колумбийский университет к профессору Фрейзеру, он был специалистом по римскому и позднеантичному искусству. И он был очень милым и щедрым и сказал мне, что с моей точки зрения мне будет лучше, если я пойду в Институт изящных искусств и буду учиться у профессора Томаса Мэтьюза.Так я и сделал. Я перевел книгу своего Учителя о Св. Никите и передал перевод Тому Мэтьюзу. Ему понравилось, он позвонил мне и сказал, что хочет, чтобы я подал документы в институт. И я подал заявку, и я подал заявку на программу PhD напрямую, поэтому я не был здесь в колледже. Это, конечно, было преимуществом и недостатком — недостатком, конечно: мне потребовалось время, чтобы привыкнуть к языку, понять семинары и так далее, так что это было тяжелое время. Но, конечно, институт был прекрасным местом, недалеко от моего дома, и мне нравились лекции профессора Мэтьюса и других профессоров.Это была другая система, чем в Москве, потому что здесь интересовались семинарами, а там были только лекции. Итак, это была совершенно другая система. Итак, каждый напишет, даст статью и получит критику. Так что для меня это, конечно, было ново и непросто. I —}

RR: Чему вы учились у Томаса Мэтьюза? Что вы изучали, когда учились в Нью-Йоркском университете с Томасом Мэтьюзом?

NT: Верно! Это хороший вопрос. Томас Мэтьюз, конечно — я написал для него одну бумагу на экране — мраморный экран — в южной галерее Святой Софии, и он дал мне целый чемодан своих черно-белых фотографий, прямо дома, чтобы я мог просмотреть —

RR : Его собственные фотографии?

NT : Его собственные фотографии.Я думаю, что у нас есть копии всех его фотографий в Думбартон-Оксе. Но это, я думаю, он оставил для студентов. В этом случае он был очень щедрым. И это дало мне возможность просмотреть все его фотографии, прекрасные фотографии, через всю церковь, и тогда я понял, что пол в Святой Софии из-за землетрясений — пол искривлен, и экран, который был отнесен к шестому веку, а панели — шестому веку. Думаю, это было немного позже, после землетрясения, потому что пол был изогнутым, и между экранами, стоящими на полу, оставались промежутки.И пространство между экраном и полом было заполнено, знаете ли, каким-то цементом или чем-то еще, а поверх экрана были также детали, которые были добавлены позже. Итак, я как бы датировал этот экран позже, чем он датировал в его собственной книге, и я думаю, что это было хорошо, и он действительно был — он хотел, чтобы его ученики выдвигали новые идеи. И это, я думаю, было для меня чудесным, потому что иногда вы приходите к нему и рассказываете, что вы придумываете, а ему явно скучно. А когда видишь его лицо, понимаешь, ну, практически ничего не делал.И, да — и его реакция на то, что вы делаете, со всеми его учениками, очень ценится, и его критика тоже, потому что это было важно, когда вы критикуете и видите, что вам нужно приспосабливаться, и вы должны найти новый способ имея дело с памятником. Я сдал двухчасовой экзамен, который был устным, и профессора показывали вам любой слайд на экране и пытались обмануть вас — поэтому Том Мэтьюз показал мне фотографии Бодрума Камии тридцатых годов, которые я не мог узнать, потому что потом эту церковь отреставрировали, и вы вряд ли увидите, что это та же самая церковь.Так что были такие вещи, но на самом деле мне это нравилось. А потом он предложил мне написать двухнедельную статью, и он дал мне несколько вариантов, и я предпочитаю писать по Библии Лео. Итак, вам нужно написать главу книги за две недели. И это было непросто, даже чтобы отредактировать эту статью… тогда требовалось время. И он ушел — не помню куда, — но его не было в офисе; И когда я пошел в галерею Freer Art Gallery, чтобы посмотреть книгу, которая была опубликована по Библии Лео, я понял, что она была черно-белой.И мне нужно было писать стиль, и мне нужен был цвет. Итак, в цвете — в то время он не был опубликован в цвете — поэтому я пошел в административный офис и попросил открыть кабинет Тома Мэтьюса, потому что знал, что у него есть оригинальные слайды, которые он сделал сам из Библии Лео. Люди были очень щедры и поддержали меня, открыли офис и дали мне слайд. Итак, я смог закончить работу, потому что иначе я так нервничал — как я могу писать стиль, даже не видя Библию и не понимая цвета? Итак, я завершил работу, и я думаю, что Том Мэтьюз предложил мне написать диссертацию на эту тему, но я выбрал не потому, что думал, что приехал из России, и я мало путешествовал, поэтому я действительно мечтаю увидеть памятники, и я выбираю другую тему — писать по программе апсид каппадокийских церквей.Так что это, конечно, был амбициозный проект —

RR: —Потому что вы хотели поехать?

NT: Да, потому что я хотел путешествовать, но, конечно, я тоже хотел участвовать в этом проекте, потому что это было интересно. И при выполнении этого проекта нужно многое увидеть. Итак, я подал заявку на грант — конечно, в то время я уже получил грант на поездку, потому что я уже был гражданином, я получил стипендию, чтобы поехать в Турцию, а затем учиться. Итак, я поехал в Турцию, но мне нужно было получить разрешение на работу в Каппадокии, поэтому я сначала поехал в Стамбул и встретил замечательных людей в Археологическом музее Стамбула.Директором в то время был Нусин Асгари, который был… который является очень известным ученым. Она до сих пор там на пенсии.

RR: Какой сейчас год? Конец семидесятых…

NT: Это было — я приехал сюда, в Думбартон-Окс, как парень 82-83 года. Это был 81-82 год. И это было прекрасно. Она мне очень помогла. Она рассказала мне много — она ​​дала мне много информации о мраморных плитах Святой Софии. Ее статьи о системе резки мрамора и о том, как облицовки собора Святой Софии получили эту замечательную книгу, сочетающую образцы.И у меня много друзей. Я познакомился с замечательным консерватором Ревзой Озилом, который подружился. Когда я приехал в Каппадокию и встретил ее там, она показала мне фрески Каранлик Килисе на строительных лесах, и я смог сфотографировать. У меня есть отличные фотографии с строительных лесов Каранлика Килисе. Так что позже я отдам им эти фотографии в Dumbarton Oaks, потому что я фотографирую на штатив и Rolleiflex. Причина, по которой у меня был Rolleiflex, потому что, когда я был в Стамбуле, я фотографировал своей автоматической камерой Minolta, а в Bodrum Camii я прыгал, и камера слегка касалась стены или чего-то еще.Итак, эта автоматическая система умерла, камера — я не мог пользоваться камерой. Итак, я обошел все магазины, и все говорили мне, что это невозможно исправить, но чтобы купить камеру в Стамбуле, я — во-первых, у меня не хватило денег, во-вторых, это было опасно. делать. Итак, я пошел в Немецкий археологический институт, и фотограф доктор Шиллер также посоветовал не покупать камеру, но он сказал: «Я дам вам свою камеру, которой пользовалась моя жена. Ее сейчас здесь нет.Когда закончишь, принесешь обратно ». Я покупаю пленку и никогда не использую эту камеру, поэтому он научил меня пользоваться этой камерой. Итак, я получил свои лучшие снимки с помощью этой камеры. Я даже проявил — я принес с собой химикаты и проявил пленку в ванной, чтобы убедиться, что все получится. Наконец, я поехал в Анкару, чтобы получить разрешение, и это было… о, еще нет. В Стамбуле Нусин Асгари сказал мне, что генеральный директор Департамента древностей Турции всех музеев, он должен был дать мне разрешение, находится в Стамбуле на несколько дней.И она предложила убедиться, что я получу разрешение, я должна увидеть его в Стамбуле. И я сказал: «Как?» Что ж, чудесным образом телефонный номер был обнаружен, и он остановился во дворце на Босфоре, необычном дворце восемнадцатого века. Итак, я звоню ему из своего отеля, и он, конечно, был удивлен. Я объяснил ему, что когда подаю заявление на разрешение, у меня есть грин-карта. У меня еще не было паспорта, но теперь у меня есть американский паспорт. Итак, у меня не было разрешения в США, и я надеюсь, что получу его в Анкаре.Итак, он хотел увидеть меня и увидеть паспорт, поэтому он сказал: «Вы можете прийти прямо сейчас во дворец?» Я сказал: «Конечно, да». Я взял такси и взял огромную папку с файлами для каждой церкви в Каппадокии, а также с планами и всем, что я подготовил для своего проекта, чтобы показать ему, что я не просто русский иммигрант, который хочет поехать в Каппадокию по какой-то причине, но я хочу учиться. Итак, я пришел во дворец, и я был вроде… там была охрана, очевидно, и меня пригласили в очень красивую комнату, и я ждал его, а потом он пришел.И он посмотрел на мой паспорт, и я показал ему несколько папок, так что он действительно понял, что у меня действительно есть американский паспорт. И он был очень мил, мы пили чай, и он сказал: «Хорошо, хорошо, завтра увидимся в Анкаре». Я сказал: «Хорошо». И я немедленно сообщаю всем — всем моим друзьям в Стамбуле, что, похоже, я собираюсь получить разрешение. Итак, я пошел на автовокзал; Я получил билет на ночь (так я и приехал). И я взял весь свой очень тяжелый чемодан со всеми этими папками.И когда я был в Анкаре, я заселялся в гостиницу и ходил в Министерство культуры. Конечно, это была огромная очередь. К генеральному директору попасть невозможно, поэтому я постарался дать всем об этом знать — мне сказали, что я должен вернуться через три дня, потому что сейчас был отпуск, и был какой-то праздник и все такое. . Итак, я вернулся в свой отель. Когда я приехал в отель, то увидел, что у меня все чемоданы открыты, все фильмы открыты — я имею в виду, что не фильм был открыт, но все чемоданы были открыты.Итак, они действительно хотели проверить меня, и это меня устраивало, потому что, кроме планов Каппадокии, у меня не было другого секрета. Итак, я ждал три дня и, наконец, на четвертый или пятый день — наверное, четвертый день — я увидел генерального директора, который сказал: «Ой, не волнуйтесь, без проблем. Вот и разрешение, все в порядке, если понадобится моя помощь, дайте мне знать ». Он даже предложил несколько мест, где можно остановиться в районе Гёреме. Так что в целом он был очень мил. А потом я приехал в Гёреме, и это, конечно, было волшебное место, и я остановился в отеле, который немного далеко — мне пришлось идти пешком три километра до самого музея.Когда я прибыл туда, к моему удивлению, там была Энн Эпштейн — Энн Уортон Эпштейн — со своим фотографом, и они фотографировали Токали Килисе, который, собственно, есть у вас, который есть у нас в нашем отделе. Я был так счастлив, потому что не водил машину и до сих пор не езжу. Как-то это случилось. Итак, у Анны, конечно же, была машина, и она приглашала меня путешествовать с ней повсюду. И это было чудесно, и поскольку она, конечно, знала Каппадокию, мне было хорошо поехать с ней, и я помогаю ей измерить план погребальной часовни, которая находится под полом Токали Килисе, который она опубликовала в ее книга.И я смог сделать свои собственные фотографии Токалы Килисе, что не так хорошо, как ее фотографии, потому что ее фотографии были сделаны профессиональным фотографом из ее университета, с использованием специального оборудования, специального освещения и т. Д., Потому что внутри В церкви очень темно, но все же у меня есть несколько приличных фотографий, которыми я смог воспользоваться.

RR: На чем вы сосредоточились, когда фотографировали там интерьеры?

NT: Да, это важно.Это я узнал в Каппадокии, потому что я старался как можно больше охватить каждый памятник, я фотографировал внешний вид, интерьер, общий вид, сначала у меня был широкоугольный объектив, и я взял с собой один широкоугольный, и это было очень важно получить полную картину. Итак, вы видите литургическое устройство всех церквей, которые я видел. Конечно, мой проект был сначала только на апсидах, но мне нужно было внутреннее убранство церквей. Например, в Tokalı Kilise было три апсиды, разделенные экраном темплона и так далее.Я хорошо осветил церковь, а затем сфотографировал некоторые детали. Конечно, мой фильм был ограничен моим конкретным проектом. Я не фотографировал полностью все. Время было ограничено, деньги и фильм.

RR: Как долго вы работали над проектом? Как долго вы были в Каппадокии?

NT: Ой! Первый год, наверное, месяца три. Но Каппадокия очень большая, сотни и сотни церквей — тысячи! Тысячи. Итак, каждый год я ездил в Каппадокию и проводил много времени — в основном гуляя.Иногда я брал такси и брал с собой людей, а иногда и детей, особенно для защиты от собак, а в некоторых случаях не только собак, но — это было опасно. У меня было несколько серьезных случаев, когда я понимал, что это действительно опасно. Поэтому я предпочел, чтобы кто-нибудь был со мной. Итак, я много фотографировал. Один год со мной была Клаудия Весс, которая работала здесь с Шарлоттой Берк, и мы были хорошими друзьями, и Клаудия работала здесь каталогизатором. Итак, мы путешествовали вместе, и мы замечательно провели время, поэтому она тоже фотографировала, и — это было действительно приятно — было очень приятно иметь ее.Конечно, ей иногда было трудно, потому что у меня был свой проект, и я должен был закончить, поэтому мне приходилось оказывать давление — оказывать на нее некоторое давление, чтобы она следовала за мной, но она была замечательной.

RR: Итак, пока вы выполняли этот проект в Каппадокии, вы получили стипендию, младшую стипендию в Думбартон-Оукс?

NT: У меня была стипендия на поездку, и я также получил второй год стипендии в Думбартон-Окс, а на следующий год — в Метрополитен-музее — у меня было еще полтора года.

RR: Когда вы защитили диссертацию?

NT: Я думаю, в 87-м, потому что, когда я собирался закончить, я сразу получил работу в Princeton Index, и я проработал там один год, завершая диссертацию, работая на новой работе и изучая работу. и работает над проектом выставки «Византия в Принстоне». Я написал весь раздел о коллекции рукописей Библиотеки Принстонского университета и, конечно же, работал вместе с профессором Дурчичем, который мне очень помог; Арчер ул.Клер, профессор Университета Рутгерса; и профессора Вайцманна, который в то время был очень добр ко мне. Я думаю, что никто не хотел работать над этим проектом, потому что это был трудный проект и потому что Вайцманн был знатоком византийских рукописей.

RR: Вы имеете в виду Индекс.

NT: Нет, рукописи —

RR: Рукописи Вайцмана.

NT: Да. Я получил этот проект, наверное, из-за этого.Но работа в Princeton Index была также и требовательной. Это была трудная работа, потому что у Princeton Index, как вы знаете, был другой и трудный язык, каким он был — как данные, описанные в Princeton Index, он был очень конкретным, и чтобы выучить этот язык, потребовалось время . И, конечно же, редактор Аделаида Беннетт, она была необычайно замечательной женщиной, совершенно замечательной. Она мне очень помогла, и мы действительно очень хорошо ладили.

RR: Что вы сделали для Princeton Index?

NT: Моя работа заключалась в том, чтобы научиться работать, как и все остальные, составлять описания и вводить материалы в Принстонский указатель.Вот как я изучил Princeton Index, и я думаю, что благодарен персоналу и особенно Аделаиде Беннетт, потому что она была великолепна. Все они были учеными, и у нас также было несколько дней, дополнительных дней для исследований. У каждого, кто проводил исследования, было несколько дополнительных дней для личного исследования, потому что каждый должен был публиковаться. Те, кто не опубликовал, не смогли продолжить. Но через год мне позвонила Шарлотта Берк, которая знала меня, когда я был научным сотрудником Думбартон-Окс, и она на самом деле предложила мне подать заявление о приеме на работу, и я подал заявку, потому что действительно хотел работать в Думбартон-Окс, и сбор было интересно.Я уже знал коллекцию, потому что работал с ней, когда был парнем.

RR: А когда вы работали с иллюминированными рукописями Вайцмана? Вы упомянули, что вчера в интервью, что вы оценивали архив Вайцмана, это правильно?

NT: Да.

RR: Итак, это было время, когда вы уже были здесь куратором?

NT: Да. Я думаю, что профессор Кесслер предложил этот проект для установки копии архива Вейцмана здесь, в Думбартон-Окс.И это было, конечно, логично, потому что у нас было много ученых, которые консультировались с рукописями, и это было бы очень легко, но я также внимательно посмотрел на собрание рукописей и понял, что это было интересно, феноменально, потому что оно отражало интерес Профессор Вайцманн с 1940-х годов до его завершения. Первоначальный архив находился в библиотеке Принстонского университета в его клетке — она ​​называлась «клеткой» — и это было вроде как там. И изначально некоторые люди, которым Вайцманн давал разрешение на его использование, могли его использовать, но не все.Итак, у Вайцмана тоже были свои ограничения, что понятно. Итак, у него также были… некоторые негативы для этого архива, но когда мы начали делать архив, я попросил у него негативы. Сделать оттиски с его негативов было практически невозможно, потому что он сказал мне, что, знаете ли, на протяжении многих лет он использовал эти негативы рукописей для своих собственных публикаций. Он дал кому-то негативы для печати, и вещи не вернулись, поэтому не все негативы соответствовали их реальным фотографиям.Итак, я понял, что будет очень много времени, чтобы разобраться, что было опубликовано, а что нет, и идея заключалась в том, чтобы повторно сфотографировать весь архив и распечатать фотографии здесь, в Вашингтоне. Итак, я нанял фотографа — мне жаль, что я забыл имя, мне нужно его найти, или вы можете найти его в некоторых бюджетах, его имя там или в гранте. У нас есть… вообще-то мой грант где-то в архивах. Итак, он… я должен был найти ему квартиру в Принстоне, и он был очень приятным человеком, и он поладил.Вайцманну он понравился, и он смог заново сфотографировать весь архив.

RR: Итак, цель заключалась в том, чтобы иметь копии здесь, в Думбартон-Окс?

NT: Да, копии здесь, в Думбартон-Оксе, с которыми каждый может проконсультироваться, но мы также получили разрешение через Анжелики Лайу в то время, потому что когда проект был — когда мы начали проект, Роберт Томсон был директором, а он помогли мне оформить заявку, потому что это была действительно серьезная гранта. Мы получили девяносто четыре тысячи долларов на этот проект, и Роберт Томсон и Джуди Сиггинс, помощник директора, мне очень помогли.Итак, и, конечно же, Херб Кесслер. Когда проект был закончен, к тому времени Анжелики Лайу была директором, и она, конечно же, была — согласовывала разрешение и согласовывала политику в отношении использования архива и негативов с Принстонским университетом. И результат, конечно: я вместе написал политику для этого архива. Кроме того, я не упомянул вчера, но я написал много других политик, как вы знаете, для различных архивов и всего остального, потому что это было необходимо. Но наши ученые получили пользу, потому что мы смогли предоставить фотографии из этого архива, потому что было очень трудно получить изображения с горы.- и все еще сейчас — чтобы получить изображения с Mt. Афон, с горы. Синай, из некоторых монастырей Тур Абдина в Турции, или некоторых монастырей в Сирии или Греческого Патриархата в Иерусалиме. И этот архив действительно хорошо освещает памятники. Например, к нам пришел ученый и она спросила меня — она ​​изучала Принстонский индекс — она ​​изучала проказу в средневековом искусстве. Думаю, ее зовут Кристин Бёкль. Она очень часто посещала Princeton Index, но я также посоветовал ей взглянуть на некоторые византийские рукописи Иова, которые у нас были в Архиве Вейцмана, потому что это своего рода старая традиция.Он был покрыт язвами, знаете, этой проказой. Итак, это старая библейская традиция. Итак, она может взглянуть на эту традицию в византийской рукописи, и я думаю, что она это сделала. Таким образом, архив был чрезвычайно полезен по разным причинам, и ученые, которые работали с архивами рукописей, такими как — или рукописями в целом, — как Аннемари Вейл Карр, Нэнси Шевченко и многие другие люди — например, итальянский ученый Бернабо, он очень консультировался с Архивом Вейцмана. часто в мое время и многие другие ученые. Не знаю, как сейчас.Теперь, конечно, ситуация изменилась, и многие архивы находятся в сети или — но не все. И я думаю, что Архив Вайцмана все еще может пригодиться. И все же даже удобно пойти и проверить: если кто-то спросит вас о какой-то рукописи, вы можете просто пойти в Архив Вайцмана и проверить, потому что он организован по городам — ​​так были организованы рукописи — коллекция, тип рукописи и т. так далее, а затем по фолио.

RR: Итак, это был первый крупный проект, который вы сделали, когда вас наняли хранителем архивов?

NT: Да, да.

RR : Византийские полевые архивы?

NT : Да, да.

RR: Как долго длился этот проект? Как долго это займет?

NT: Ну, этот проект длился, знаете, фактически, два года, но, знаете, один год на подготовку, написание гранта и поиск фотографа. Также вам нужно найти — решить с припасами. Вы должны заниматься всем планированием, потому что все это планирование должно было обсуждаться в грантовом проекте.Так что над этим было много работы. И как вы, я вчера упомянул, фотограф напечатал семнадцать тысяч фотографий, и все они были собраны в блокноты. Конечно, в те дни мы использовали неархивный блокнот, как и все остальные, но это было удобно, особенно в нашем очень маленьком пространстве и в том, как его использовали ученые, потому что они использовали его сами. Их было легче поддерживать. Протрите [?] Их и поддерживайте в хорошем состоянии. Итак, это был проект.

RR : Итак, в чем заключалась миссия Византийских полевых архивов, когда вас наняли куратором?

NT : Ну, вначале не было конкретной миссии.Во-первых, мне нужно было познакомиться с архивом, и мне потребовалось несколько лет, чтобы понять, что это такое. Чтобы ознакомиться и — первым делом я нанял персонал и моего первого помощника, который был блестящим человеком, Джона Келера, мы начали проект по идентификации каждой цветовой прозрачности и каталогизации цветных широкоформатных прозрачных пленок Северной Адриатики. Коллекция. У нас было три тома — надеюсь, они все еще там — три тома с описанием всех цветных прозрачных пленок.А потом всю эту информацию Кэтрин Хилл выложила на EmbARK. Но вместе с Джоном мы написали всю идентификацию объекта, где этот конкретный объект находится, в Палермо, Cappella Palatina, в San Marco и так далее. Мы сделали полное описание — просто проверьте эти записные книжки. Надеюсь, они все еще там. Они были. Мы сделали дальнейшую полировку, которая позже была моим помощником. Когда Джон работал над проектом, но я просто хочу сказать несколько слов о Джоне, потому что он был гениальным человеком.Джон очень хорошо знал компьютер. В то время у него были свои пять [?] Компьютеров, и даже в то время он даже обучал персонал Думбартон-Оукс пользоваться компьютерами, написал специальную программу и практически компьютеризировал всю черно-белую коллекцию. У нас есть длинный блокнот — где-то надо поискать. Когда я уходил, он был там, длинный блокнот с какой-то… примитивной компьютеризированной версией Черно-белой коллекции — это было похоже на пилотный проект. Используя его программу для компьютеризации нашего архива.С самого начала это было моей целью. Он был идеальным человеком для этого. Позже, когда он ушел, я помню, как Мишель Савант была моим помощником. Мы нанимаем специального разработчика программ, который также сделал своего рода программу для компьютеризации нашей коллекции слайдов, потому что мы хотели начать. Я думаю, что Мишель выложила много слайдов по этой программе, и позже, когда мы получили EmbARK, информация была перенесена из этой программы в EmbARK.

RR : Вы помните, какую программу…? Из доступа? Вы использовали Access?

NT : Наверное, наверное.Мне жаль. На данный момент не помню. Иногда я не помню некоторые детали, потому что позже появляется так много вещей, которые я иногда не могу вспомнить.

RR : Кому вы подчинялись? Кто был вашим руководителем?

NT : Верно… сначала я доложу Роберту Томсону, когда приеду. Затем, когда Анжелики Лайо…

RR : А он тогда был директором?

NT : Он был директором. Да, я доложил режиссеру Роберту Томсону.Затем я доложил Анжелики Лайоу. И она была превосходна. Она была очень жесткой, так как я получил так много писем, особенно о завершении архива Вайцманна, о чем я упоминал вчера, но она была человеком, который придерживался бюджета на финансовый год, и она была очень жесткой с этим после завершения проекта. и мы, конечно, очень старались работать с каждым. Я думаю, что за время ее правления все узнали много нового об администрировании. Я помню — извините за это, я сказал вам, что мой голос снизился из-за влажности — когда она начала свою работу, я думаю, через неделю, она позвонила мне в десять часов вечера и задала мне очень простой вопрос.Я даже не помню. Что-то очень простое. Но она мне только что позвонила. Было очень приятно просто спросить меня что-нибудь о проекте или что-то в этом роде. Но затем, когда началась программа по обучению, я, конечно же, отчитался перед Генри Магуайром, который был прекрасным руководителем исследований. Он был искусствоведом и, конечно, консультировал по различным проектам — он очень поддерживал коллекцию. Также хочу подчеркнуть, что Роберт Томсон и Анжелики Лайоу действительно поддержали коллекцию и осознали ее важность.И это было для меня очень важно. Я всегда чувствовал их поддержку. Конечно, Генри Магуайр явно поддерживал коллекцию. И он, и его жена Юнис Магуайр были действительно милыми и щедрыми людьми. После Генри Магуайра, конечно, Алиса-Мэри Тэлбот. Она не была искусствоведом, но я должен отдать ей должное за ее необычайный интерес к коллекции. Она сама пользовалась коллекцией, всегда спрашивала у меня совета и вопросов, или — например, мы делали тунисский проект —

RR : Маргарет Александер?

NT : Архив Маргарет Александер — как вы знаете, мы получили, и я положил все эти материалы с исправлением Маргарет: Мари Спиро вместе в коробках.Но мы не работали над этим, потому что было много другого. Но были некоторые требования от тунисских властей, которые разрешили Маргарет Александер сфотографировать все эти тунисские материалы, чтобы она должна была вернуть негативы Тунису. И поскольку мы начали проект оцифровки, я предложил оцифровать ее фотографии, негативы, и мы передадим цифровые изображения и отправим диски тунисцам. Таким образом мы сохраним архив Маргарет Александер. Итак, я работаю вместе с корректором Маргарет Александер: Мари Спиро, замечательный человек и специалист по тунисской мозаике, как вы, наверное, знаете.Замечательный и знающий ученый, потому что я очень мало знал о тунисских мозаиках. Я имею в виду … Я никогда не был в Тунисе и никогда не изучал его. Конечно, я видел материалы и, конечно же, читал о них, но я специально не работал с памятниками, и поэтому сделать этот проект очень быстро было намного сложнее. Итак, поправка Маргарет: Мари Спиро мне очень помогла. И я, конечно, шила рукоделием, чтобы подобрать все негативы. Как вы знаете, чтобы просмотреть коррекцию полос: полосы, на световом столе, и подобрать все эти изображения, сопоставив их с изображениями в ее книгах, убедиться, что все в порядке, а затем оцифровать их, и доставка изображений конечно сделали оцифровку.Так что в то время я не помню. Я думаю, что Брук Шиллинг — либо Брук, либо Кэтрин. Это была Брук Шиллинг, о которой я просто не помню, — которая также помогла с этим проектом, и мы смогли завершить его и отправить диски тунисцам. Думаю, у нас еще есть копии. Таким образом, архив будет в безопасности, и в конечном итоге, когда вы решите каталогизировать его и правильно собрать, — но то, что мы сделали, мы сделали присоединение негативов. И это была очень большая работа. Мы сделали это в конце моего срока, и я чувствовал, что вступление было чрезвычайно важным, потому что, как вы знаете, что-то может исчезнуть очень легко, и вещи были потеряны, особенно во время переезда.Я не хочу даже обсуждать это. Но мы присоединение, помощники по совместительству, конечно, сделали присоединение. Это было действительно хорошо. Прямо сейчас у нас есть все негативы присоединения. Так что с ними будет легче справиться. Мы также взяли негативы для архива Вайцмана — исправление: Архив Ван Найс. И их было много, потому что они сидели в моем офисе, но всегда не было времени, и почти в конце, прежде чем мы переехали, мы сделали окончательное присоединение этих негативов. Но работать было некогда.Я не работал над исправлением архива Вайцмана: архив Ван Найса, хотя работаю над его рисунками. да. Но не в его бумагах. Я даже хотел бы прийти и посмотреть газеты, потому что… некогда, как вы знаете, мы сделали довольно много. Все были заняты, поэтому довести все до конца не удалось.

RR : Какие еще коллекции вы приобрели, будучи куратором? Итак, мы знаем, что вы были ответственны за приобретение архива Вайцманна и коллекции Маргарет Александер.Какие еще коллекции…

NT : Ну, я покупаю все черно-белые фотографии. Все… приобретаю. Я имел дело с фотографами, я лично писал им письма, я составлял все бюджеты, я делал все планирование, планирование всех проектов для всех. Я делал все черно-белые коллекции. Больше никто не делал.

RR : Вам нужно было получить разрешение от вашего начальника, Роберта Томсона или…

NT : Правильно, я обычно пишу предложение на целый год, и я отдаю бюджет руководителю, а также Марлен, потому что Марлен очень помогала на протяжении многих лет.Она была необыкновенной, щедрой, замечательной и чрезвычайно полезной. Я уверен, что не только я, но и все выиграли от ее помощи. Особенно вначале вы должны научиться составлять бюджет, убедиться, что он утвержден и имеет смысл. Деньги всегда были ограничены. Я обсуждаю, и иногда мой руководитель может также разумно сказать: «Зачем нам это нужно?» Например, когда я приехал, Думбартон-Окс тогда был другим. И в центре внимания были главные памятники.Меньшинства были против. Это означает, что провинциальное искусство не приветствовалось, потому что ученые сосредоточились на крупных центрах: Константинополе, Риме, Салониках и т. Д. И т. Д. И я уже к тому времени знал, насколько важны провинции, путешествуя. Не только Каппадокия, потому что, когда я был в Каппадокии в то же время, я ездил в Израиль, чтобы сравнить каппадокийские церкви с церквями в Израиле и Египте. И я провел несколько месяцев в Египте в сельской местности, что очень трудно найти. И я видел эти прекрасные церкви пятого и шестого веков.Замечательные, хорошо сохранившиеся, и я понимал их важность. А когда я был в России, я много путешествовал по Грузии, Крыму. Насколько важны были грузинская и армянская церкви, где у нас есть материалы пятого и шестого-седьмого веков для сравнения с Византией. Итак, вы можете посмотреть на мои приобретения год за годом, у нас прямо сейчас одна из лучших коллекций черно-белых фотографий грузинской архитектуры, скульптуры, программ. Армянского меньше, но особенно грузинского. У нас также есть египетские материалы, потому что я полагаю, что это проект Элизабет Больман из церкви Св.Антониев монастырь, а затем ее работа на Красном море — мне очень жаль Белые и Красные монастыри, куда я ходил в годы общения и видел эти церкви очень хорошо. Итак, я приобрел все эти материалы, а теперь и армянские, и грузинские коллекции — всех интересовали. Все хотят сравнить. Но теперь у нас есть эти материалы, я помню, как в последние годы собирался уезжать — как ее зовут. Брукс?

RR : Джерри?

NT : Нет, нет

NT : Ученый, молодой ученый, который также учился в Институте изящных искусств — Сара Брукс.Она просто спросила меня: «У вас есть параллели?» по какой-то теме, над которой она работала — она ​​работала на Софии в Трабзоне, я сказал: «Конечно». Есть армянские церкви, и вы можете взглянуть на это. Кроме того, я думаю, что ушел с Джерри — я только что пожертвовал несколько фотографий грузинских металлоконструкций. Кто-то дал это мне лично, я просто … Итак … но ученые заинтересованы в этом, потому что это новые материалы, которые они хотят использовать сейчас в своих исследованиях, а в Думбартон-Оксе они уже есть.Потому что в те времена, я помню, даже в библиотеке поствизантийское искусство тоже было не в чести. И даже вступление — я помню, что одна книга об искусстве четырнадцатого века была исключена из-за того, что Думбартон-Оукс сосредоточился на классическом периоде, раннем периоде, средневизантийском. Поздневизантийское искусство не было тогда, в начале, когда я работал, в фаворе, но потом было. Поскольку была выставка Byzance après Byzance и опубликована книга, начали публиковаться книги и статьи о поствизантийском искусстве, и, конечно же, после выставки «Вера и сила», которую Хелен Эванс сделала в Метрополитен-музее.Конечно, поздневизантийское искусство стало настолько важным, что нет никаких сомнений в том, что люди хотели бы иметь эти материалы. А в собраниях полно византийского искусства. Например, в Греции во всех музеях есть огромные коллекции икон пятнадцатого, шестнадцатого и даже семнадцатого веков. Я принял некоторые материалы, некоторые иконы, некоторые фрески, например, из Румынии, которые также дают очень интересную информацию о развитии византийского искусства. Так что я также призываю вас сделать это. Кроме того, я просто хочу отметить еще несколько вещей, над которыми мы также работаем в нашей коллекции.Это ведение всех архивов, которые были сделаны до меня. Это, например, Перепись американских коллекций и Канады. Это было… когда я приехал, было очень трудно поддерживать его. Было решение. И профессор Херб Кесслер участвовал в обсуждении, и мы все согласились, что мы прекратим обновлять часть переписи, которая касалась доисторического материала, и так далее. Мы обновляли только материалы, относящиеся к раннему христианскому и византийскому искусству. Я включил некоторые материалы, и мы обновили эту перепись и включили некоторые материалы.Итак, была также перепись корпуса слоновой кости, которая, я думаю, была проведена во времена Шарлотты Берк, и корпус слоновой кости, я думаю, контролировался Гэри Виканом, который, конечно, очень хорошо знал материалы. Вы увидите фантастические фотографии Энтони Катлера. Мы также обновляли эти материалы, заказывая фотографии из разных музеев. Вы понимаете, что значит заказывая материалы в разных музеях. Это рукоделие. Итак, вам нужно написать много писем для каждого музея. Попросите записи, попросите фотографии и так далее, и тому подобное.Но проблема была в том, что фотографии стоили очень дорого. Некоторые музеи брали по сорок долларов за фотографию, а для нас это было невозможно купить, потому что мы платили, я имею в виду, позже десять долларов, но вначале по три доллара за фотографию. Так что с этими деньгами так далеко не уедешь. Я должен сказать, что мы не обновляли корпус по Textile Corpus, который я считаю чрезвычайно важным корпусом. И предлагаю обновить его. Я действительно предлагаю вам поработать над этим проектом, потому что сначала уже вываливается информация.Мы постоянно обновляли книги сайта, потому что многие материалы из книг сайта просто падали, вы знаете, во всех этих блокнотах — этих наклеенных этикетках — они падали. То же самое я заметил и с Textile Corpus, но не заметил, как я знал об этом. Но у нас было очень много проектов, и не было ни рук, ни денег, чтобы над ними работать. Так что этим проектам нужен особый бюджет, специальный человек, который их обновит. Особенно сейчас я знаю, что византийская коллекция интересуется и планирует даже выставку по текстилю.Так что для вас это была бы очень хорошая возможность обновить этот проект. Текстиль сейчас очень важен. На последней выставке исламского искусства, как вы знаете, в Метрополитен, были необычные ткани, и выставка показала важность этих тканей. Итак, если вы обновите этот корпус, вы получите новых ученых. Вы опубликуете это, и ученые начнут приходить к вам, потому что у вас будут новые материалы, понимаете. Возможно, стоит обновить даже материалы из византийской коллекции.Вы, конечно, подумаете, но у нас не было на это времени и эти два проекта нужно было обновить. Потому что американские коллекции очень важны, и у нас есть выдающееся византийское искусство в американских коллекциях. И если бы вы могли обновить эти два проекта, было бы замечательно. Я даже могу дать вам кое-что — я работал на Гэри Викана в постоянной выставке в Художественном музее Уолтерса. Это был мой личный проект. Работаю по субботам и воскресеньям. На выставке — постоянная экспозиция русских предметов.И Гари Викан дал мне много фотографий из этой коллекции русских икон и крестов. Не думаю, что когда-нибудь буду над ними работать. Я просто передам их вам, и вы можете включить их в Перепись, потому что это хорошие фотографии. Я думаю, что это действительно хороший проект, потому что прямо сейчас, если вы изучите различные коллекции в Соединенных Штатах, я думаю, что он даст вам действительно новые материалы, потому что я думаю, что люди — я даже слышал, я получил письмо из Санкт-Петербурга, что кто-то Сейчас работаю над проектом славянского искусства из американских коллекций, так что, я думаю, у вас будет действительно хорошее преимущество, имея эти ресурсы.

***

RR : Как насчет коллекции Роберта Ван Найса? Вы были тем, кто был ответственным за то, чтобы передать это в Коллекции изображений и Архивы полевых работ?

NT : Да, да. Роберт Томсон пригласил меня обсудить этот вопрос. И он предложил мне приобрести архивы Роберта Ван Найса и Византийского института. Это было в 1993 году. Я был в восторге от этого. Итак, я написал Ирене Васлеф записку о … подтверждении того, что мы принимаем материалы.И, как я сказал вчера, эти материалы были предоставлены нам — вначале рулоны, но в трубках, которые я обнаружил позже, были оба материала: Роберт Ван Найс и материалы Византийского института. А потом у меня были файлы Ван Найса. И некоторые материалы Византийского института. Но потом Джеймс Кардер передал мне материалы, а потом пришло несколько ящиков от администрации. И ящик Виттемора, как вы знаете, реликвию, которой я дорожил, и я пометил ее снизу. Есть этикетка, чтобы убедиться, что все знают, не выбросить ее по ошибке, потому что эта коробка принадлежала лично Томасу Уиттемору.В нем были письма, личные письма Томаса Виттемора своему брату. Когда я организовал его архив, я поместил все его письма — ну, они там, по порядку и так далее. Они упакованы в крошечные конвертики, красиво сложены и написаны безупречным почерком. И я прочитал, наверное, большинство из них. Мне было любопытно о нем. Они были очень простыми.

RR : Давайте немного переключимся. Вы сделали массовую каталогизацию всех имеющихся у нас коллекций. Каковы были ваши критерии? Каким стандартам вы следовали при каталогизации архивных коллекций?

NT : Для архивов?

RR : Да.Вы упомянули вчера, что следили за авторитетами Индекса христианского искусства в качестве руководства для…

NT : О да. Это не для бумажной работы.

RR : Для изображений?

NT : Да, но для фотографий и слайдов мы использовали Princeton Index. Это будет хорошо и для вас. Вы всегда можете пойти, например, проверить предмет. Я представил путеводители. В вашей коллекции много путеводителей.Я купил или купил все эти путеводители. У меня была эта идея, я позаимствовал эту идею, конечно, из Princeton Index, потому что в Princeton Index в то время были путеводители. Почему? Потому что не было стандартов Библиотеки Конгресса National Geographic. Вот почему они вели путеводители, чтобы названия их городов были согласованы. Поскольку вы знаете, что Princeton Index был также организован по географическим точкам, и когда они каталогизировали, они хотели сохранить последовательность. Итак, я также представил путеводители для наших коллекций.Это было также полезно, потому что когда мы изменили города в нашей коллекции — и страны. Страны и города. Стало так полезно иметь путеводитель по Югославии, например, и видеть — бывшую Югославию — чтобы видеть, что такое Черногория, что такое Сербия, или вы знаете другие страны, потому что мы должны были регистрировать также города и города, которым принадлежали разные страны. Так что путеводители в этом случае стали очень кстати. Так что вам тоже может понравиться их использовать. Кроме того, чрезвычайно полезен был стандарт Пола Гетти для искусства и архитектуры.Но также, как я уже отмечал, я написал это руководство для объектов и архитектурных терминов. Все, что было сделано, было роздано каждому сотруднику нашего отдела. Это было у каждого человека. Мы все разделяем. Это было важно. Все названия городов, весь проект, который мы сделали, мы разделили между собой. Это было полезно для всех. Знаешь, мне не нужно брать его у тебя в долг. Возможно, вам захочется сделать то же самое, потому что вы можете не знать, что такое кабинет куратора или что-то еще. Я думаю, что очень удобно иметь всю эту информацию, которой вы пользуетесь на регулярной основе.Итак, вот и все. Когда Смилка встречала новое имя, она писала мне письмо по электронной почте: «Наталья, пожалуйста, добавьте это имя, которое я нашел. У нас его нет «. Или Кэтрин, или Брук Шиллинг, которая была прекрасна. Она тоже писала мне, и это была система, в которой я обновлял все типы объектов, названия городов или что-то еще, что было на EmbARK. Итак, EmbARK нужно всегда обновлять. Но сейчас вы, конечно, не пользуетесь им. Но вы можете использовать информацию из EmbARK.

RR : Ага, мы этим и занимаемся.

NT : Очень хорошо. Я очень рада это слышать. Вы можете немного отполировать его, но, потому что у нас не было возможности сделать финальную полировку, потому что все нуждается в полировке. Но можно как бы отполировать и вставить.

RR : Итак, что вы сейчас делаете? Над чем ты работаешь?

NT : Я просто забыл вам сказать, что в свободное время делал несколько проектов. Одной из них была постоянная выставка в Художественной галерее Уолтерса с Гэри Виканом.Потом я поступил в Художественный музей Циммерли. Я сделал — была выставка, издан каталог. Написал главу «Русское религиозное искусство из собрания Рябова и его историческое значение». В основном речь шла о роли русского искусства и об их коллекции, обо всех предметах, которые я здесь опубликовал. А потом я сделал выставку русских икон из частных коллекций вместе с колледжем Джуниата, которая объехала несколько мест в Соединенных Штатах. Это было в Зале редких книг Вашингтонского собора здесь, в колледже Джуниата, Межцерковном центре и в Сокровищнице на Нью-Йорк-Риверсайд-драйв в Нью-Йорке, а затем в колледже Лафайет и Колледже Святого Креста в Уорчестере, штат Массачусетс. как Центр искусств Уильямса, Истон и Пенн.О, так много. Во всяком случае, это была огромная выставка в нашем соборе русских икон из частных коллекций США и Швейцарии. Я поехал в Швейцарию и одолжил у знакомого коллекционера. И привез из Швейцарии много красивых икон. Я написал каталог этих икон. Собственно, это было сделано — даже русские, увидев это, были удивлены, увидев эту икону Христа Симона Ушакова, придворного московского иконописца. Что они на самом деле — я предложил, я идентифицировал эту икону, икону семнадцатого века, сделанную для известного русского человека Матвеева, который на самом деле был прозападным.В то время прозападное искусство стало популярным и в России семнадцатого века, поскольку вы можете видеть, что глаза Христа — реалистичные глаза, изображенные на этом изображении. На самом деле это делал очень и очень известный иконописец Ушаков — все надписи, конечно, читал и так далее. Но русские — я предлагал церковь, которая была частной церковью этого человека, придворного чиновника Матвеева. Но позже русские ученые действительно нашли эту церковь и сказали, что это правда, что эта икона была там, но когда я одолжил ее в Швейцарии, я этого не знал.Я также занимался атрибуцией икон как своего рода волонтером, работающим в нашем отделе, потому что многие знали, что я здесь работаю, и я работал над русскими иконами. После, как я уже говорил, окончив Московский университет, я работал в музее икон, Рублевском музее, где много узнаю об иконах. Итак, все звонят или пишут электронные письма, чтобы спросить авторство или посмотреть на свой значок, чтобы получить совет. И я всегда это делал, и я продолжаю делать это также для Византийской коллекции, когда меня просят русские или греческие иконы.Мне очень нравится этим заниматься, потому что это мое хобби. Во всяком случае, это своего рода проекты, над которыми я работал в то время. Я также опубликовал свою диссертацию в виде книги. Я думаю, он был издан Папским институтом в Риме очень давно, в 1987 году. Давным давно. Но теперь мне нужно закончить книгу. Отделка занимает много времени. Но мне очень нравится этот проект, потому что он построен на мозаиках Святой Софии шестого века, которыми я многим обязан Думбартон-Оуксу за этот проект, потому что будет много материалов из Византийского института, из Ван Ниццы. архив, а также византийское собрание.И сотрудники Византийской коллекции были очень щедры ко мне, показывая все образцы мозаики, что помогло мне понять технику мозаики. И конечно, это очень сложный проект. Я работаю над этим почти каждый день. Иногда я перехожу к другому проекту. Я опубликовал несколько статей. Я дам вам кое-что — принесу на диске, потому что статья о мозаичном портрете императора Александра была опубликована в Arte Medievale, но мне прислали очень большой файл на диске.Отправить по электронной почте сложно. Я просто подарю тебе диск. Затем я писал также о мозаиках куполов и косоглазиях собора Святой Софии. Надеюсь, он будет опубликован. Он отправлен, но я просто жду. Неделю назад я также отправил статью «Когда столкнулись искусство и ритуал, Салерно, мемориальная доска из слоновой кости», что тоже было очень интересным проектом. Итак, есть ли у меня —

RR : Много!

NT : Многие незавершенные проекты. Но однажды я закончу работу над цветными репродукциями.У меня есть письменный текст, но его нужно отшлифовать и в конечном итоге опубликовать.

RR : Есть ли что-нибудь еще, что вы хотите добавить к своей устной истории? Думаю, я задал все вопросы, которые мне нужно задать, но есть ли еще что-нибудь, что вы хотите добавить, чего еще не сказали?

NT : Что ж, я хотел бы сказать, что мне было приятно работать со своими сотрудниками. Замечательные люди. Я до сих пор получаю рождественские открытки от Мишель, и я поддерживаю связь с Кэтрин.Не знаю, как поживает Смилка. Надеюсь, с ней все в порядке. Она?

RR : Я думаю, что Деб Стюарт или Деб Браун…

NT : Да, у нее двое детей, и она…

RR : Да, она уехала в Сербию.

NT : Да, конечно, очень занято. Но это было приятно, потому что у меня были действительно яркие люди. Я даже помню первых каталогизаторов, таких как Марта Стил. Она была замечательной. И Джин Тиллиш. Так что я всегда помню.

RR : Спасибо за ваше время.Это было действительно весело. Большое спасибо.

NT : С удовольствием. Спасибо.

Футбольная команда Вашингтона нанимает Наталью Дорантес, первую латиноамериканку в роли начальника штаба НФЛ

Наталья Дорантес — последняя из череды выдающихся сотрудников Вашингтона.

Футбольная команда Вашингтона наняла Наталью Дорантес в качестве координатора футбольных программ, сообщила организация в среду. Дорантес станет первой латиноамериканкой и третьей женщиной, которая сыграет на уровне НФЛ.

Дорантеса будет входить координация расписаний в различных отделах команды и тесное сотрудничество с тренером Роном Риверой. Эти двое были связаны, когда Дорантес фактически посетила пятый ежегодный форум НФЛ «Карьера женщин в футболе» в феврале. Дорантес отправил сообщение Ривере через Zoom.

«Я очень горжусь латиноамериканкой, и это первое, что я сказал», — сказал Дорантес сайту команды. «Я подумал:« Как еще один латиноамериканец, я думаю, это здорово, что вы занимаетесь футболом, потому что нас не так много, так что спасибо вам за это и спасибо за то, что вы на форуме.Это многое говорит о том, что вы здесь поддерживаете нас ».

Обмен сообщениями превратился в разговор, который постепенно перерос в отношения. Пройдя курс лечения рака в прошлом сезоне, Ривера начал искать способы облегчить свою ношу. В процессе он обнаружил, что предпочитает не выполнять определенные логистические задачи, которые долгое время были связаны с его ролью главного тренера. Ривера сказал на сайте команды, что хочет нанять кого-нибудь на постоянную работу для выполнения этой роли, и в Дорантесе он нашел того, кому можно доверять.

Дорантес стал последним в серьезном списке важных сотрудников, нанятых Вашингтонской футбольной командой с момента прибытия Риверы. За последние 16 месяцев Вашингтон нанял латиноамериканского тренера в Ривере, первого чернокожего президента НФЛ Джейсона Райта и первую чернокожую женщину-помощника тренера лиги Дженнифер Кинг. Джули Дональдсон была назначена старшим вице-президентом по средствам массовой информации и стала первой женщиной, которая работала в телевизионной будке команды. Ранее в это межсезонье футбольная команда наняла генерального менеджера черных в лице Мартина Мэйхью.

Наем сотрудников Вашингтона столь же значим на командном уровне, потому что они предполагают значительный культурный сдвиг. В прошлое межсезонье газета Washington Post опубликовала серию статей с подробным описанием обвинений в сексуальных домогательствах в отношении 40 бывших сотрудников-женщин за 15-летний период. С тех пор НФЛ провела расследование корпоративной культуры футбольной команды. Между тем на прошлой неделе владельцы НФЛ одобрили выкуп владельцем Дэниела Снайдера трех миноритарных владельцев футбольной команды.Впервые после покупки франшизы в 1999 году футбольная команда полностью перешла под имя Снайдера. НФЛ еще не опубликовала результаты своего расследования.

Теперь Дорантес, которому 26 лет, будет исполнять обязанности главы администрации Риверы. Она присоединяется к Калли Браунсон, руководителю штаба «Кливленд Браунс», и Саре Хоган, координатору работы главного тренера «Атланта Фэлконз», как единственные женщины в лиге с аналогичными ролями.

Положение Браунсона с Браунами помогло вдохновить Риверу на создание роли Дорантеса.Ривера поговорил с Самантой Рапопорт, старшим директором НФЛ по вопросам разнообразия и инклюзивности, о том, как он мог бы создать в Вашингтоне такую ​​же работу, как у Браунсона в Кливленде. Он также обратился к бывшему координатору защиты Panthers и нынешнему главному тренеру Buffalo Bills Шону Макдермотту, который нанял Мэтта Уорсвика помощником главного тренера в 2017 году.

Ривера связалась с Кингом на форуме «Карьера женщин в футболе» НФЛ два года назад.

Дорантес был первоначально рекомендован Ривере по прибытии в Вашингтон в прошлом году Майком Маккартни, который работал с Риверой, когда он был тренером полузащитников в Филадельфии, а в настоящее время является агентом.Маккартни связался с Риверой примерно за неделю до форума, когда узнал, что Дорантес будет в его группе за круглым столом.

«Это что-то новое для нас, потому что у меня никогда не было« начальника штаба », — сказал Ривера. «Так что мне нужен был человек, который мог бы взаимодействовать с тренерами, с координаторами и, возможно, должен был бы честно сказать:« Нет, я не думаю, что тренер этого хочет »или« Нет, тренер этого не хочет, «Вы понимаете, о чем я?» Потому что единственное, что я хочу, чтобы она поняла, это то, что у нее будет мой голос, и я ей доверяю.«

Пока Ривера проходила этот процесс, Дорантес работала координатором по набору персонала для футбольной команды Texas A&M. Она присоединилась к Aggies в 2017 году в качестве координатора творческого найма после того, как работала создателем контента в социальных сетях для НФЛ. Дорантес не искал работу. Когда она обратилась к Ривере на форуме «Карьера женщин в футболе», она просто пыталась установить связь с кем-то, кем она восхищалась.

«Во время моего интервью я даже не мог выразить словами, насколько он классный», — сказал Дорантес.«Весь этот процесс, когда я узнал его, он узнал меня, значил гораздо больше, чем« Эй, ты можешь это сделать? » Конечно, могу, но знаете ли вы меня? Вы знаете, как я думаю? Как я разговариваю с людьми? Подобные вещи действительно помогли, и это действительно взволновало меня, потому что все дело в людях «.

Дорантеса подчеркивает важность женской карьеры НФЛ на футбольном форуме. Дженнифер Кинг из Вашингтона участвовала в мероприятии в 2018 году, а два года спустя стала первой чернокожей женщиной-помощником тренера НФЛ.

«Что делает этот [форум], так это то, что он ставит перед нами не только квалифицированных людей, иногда даже сверхквалифицированных людей», — сказал Ривера. «Когда вы смотрите на этих женщин, вы смотрите на их достижения, вы смотрите на то, что они сделали, и вы смотрите на готовность работать бесплатно, чтобы предстать перед людьми, потому что они хотят иметь возможность, я думаю, что это важно, и вот почему я делаю это, и это важно для меня, потому что я хочу быть уверенным, что делаю это правильно ».

Каково настоящее имя Чёрной Вдовы Marvel

Черная Вдова, как известно, носит различные псевдонимы по всей кинематографической вселенной Marvel.Вот ее настоящее имя и почему она решила его сменить.

Вот объяснение настоящего имени Чёрной Вдовы в кинематографической вселенной Marvel. Супергерой, которую играет Скарлетт Йоханссон, собирается озаглавить свой собственный сольный фильм Черная вдова в мае этого года. Персонаж известен поклонникам как Наташа Романофф, но на самом деле это псевдоним. Как и многое из ее прошлого, настоящее имя Наташи скрывали, чтобы защитить ее от опасного прошлого.

Черная Вдова дебютировала в MCU в Iron Man 2 как тайный шпион, изображающий из себя помощника Тони Старка под именем Натали Рашман.В конце концов она показала себя Щ.И.Т. агент и помог Тони победить злодеев Джастина Хаммера и Ивана Ванко. Йоханссон повторила свою роль Наташи в фильме «Мстители» () 2012 года, а «» — «Черная вдова» сыграла решающую роль во время битвы за Нью-Йорк. В последующие годы Черная Вдова превратилась в ключевого союзника Стива Роджерса и остальных Мстителей. Она присутствовала во всех крупных конфликтах, с которыми столкнулась команда супергероев, пока она не пожертвовала собой на Вормире во время Мстители: Финал .

Связанный: Сольный фильм MCU Mysteries Black Widow’s может разгадать

Как объясняется в Marvel Comics, настоящее имя Наташи Романофф — Наталья Романова.Аналог MCU родился в 1984 году в Сталинграде. Black Widow происходит после Captain America: Civil War и планирует сосредоточиться на Наташе, поскольку она вынуждена столкнуться со своим прошлым. Большая часть ее предыстории до этого момента оставалась неоднозначной, за исключением нескольких лакомых кусочков, раскрывающих, что она была обученной КГБ убийцей, которая выросла в Красной комнате. Помимо интересной строки из Avengers: Endgame , указывающей, что ее отца звали Иван, несколько персонажей, дебютировавших в Black Widow , были самыми близкими к ее семье.Также возможно, что в фильме впервые используется ее имя при рождении, теперь, когда ее прошлое будет раскрыто.

Почему Черная Вдова использовала Наташу Романову в качестве псевдонима

Как и в случае с комиксами, Наташа отказалась от имени Наталья, чтобы дистанцироваться от жизни, от которой бежала.Оставив Красную комнату позади после того, как она надели мантию Черной вдовы, Наташа стала бы врагом в глазах многих, поэтому было важно принять новый псевдоним. В молодости у нее также появилось много врагов, поэтому отказ от своего имени при рождении дал ей шанс на более свежий старт после того, как ее приняли на работу в Щ. агент.

Приспособление Натальи Романовой к Наташе Романовой было лишь незначительным изменением, и это просто означало, что она взяла западный эквивалент своего русского имени; «Наташа» — западная форма Натальи, а «Романова» Романовой.Забавно то, что большинство ее друзей и коллег называли ее «Нэт», прозвище, подходящее для ее имени при рождении и псевдонима. Будет интересно взглянуть прямо в прошлое, от которого она так старалась скрыться, когда Черная вдова добавляет новую главу в свою предысторию. Что еще неизвестно, так это то, есть ли у Наташи (или Натальи) будущее за пределами ее сольного фильма, поскольку смерть в MCU не всегда очевидна.

Далее: Камея каждого персонажа MCU в Черной вдове

• Black Widow (2021) Дата выпуска: 09.07.2021
• Eternals (2021) Дата выпуска: 05.11.2021
• Шан-Чи и легенда о десяти кольцах (2021) Дата выпуска: 3 сентября 2021 г.
• Доктор Стрэндж в Мультивселенной Безумия (2022) Дата выхода: 25 марта 2022 г.
• Человек-паук: Нет пути домой (2021) Дата выхода: 17 декабря 2021 г.
• Тор: Любовь и гром (2022) Дата выхода: 06 мая 2022 г.
• Черная пантера: Ваканда навсегда / Черная пантера 2 (2022) Дата выхода: 08 июля 2022 г.

Ребел Уилсон воссоздает музыкальное видео Бритни Спирс для нового фильма Netflix

Кара Хедаш — редактор функций и писатель Screen Rant.Время от времени она погружается в самые популярные в мире франшизы, но Кара в первую очередь сосредотачивается на вечнозеленых темах. То, что она регулярно пишет об «Офисе», похоже на сбывшуюся мечту. До того, как присоединиться к Screen Rant, Кара работала соавтором для Movie Pilot и опубликовала работы над The ​​Mary Sue и Reel Honey. После окончания колледжа писательство стало для Кары хобби неполный рабочий день, но быстро превратилось в карьеру. Она любит выпивать новые сериалы и смотреть фильмы, от голливудских блокбастеров до скрытых инди-жемчужин.У нее также есть слабость к ужасу с тех пор, как она начала смотреть его в слишком раннем возрасте. Ее любимый Мститель — Тор, а ее любимая принцесса Диснея — Лея Органа. Когда Кара не занята написанием, вы можете увидеть, как она занимается йогой или тусуется с Гритти.

15-летний президент | благотворительность: вода

К тому времени, когда мы прибыли в нашу первую деревню в Мозамбике, небольшая толпа уже собралась вокруг ручного насоса, желая поговорить о том, как чистая вода изменилась в их сообществе.

В передней части рюкзака, аккуратно выстроенные в одинаковые синие футболки, сидят пять членов местного комитета по водным ресурсам. Они стоят прямо, трое мужчин и две женщины, поочередно представляя себя и свои обязанности.

Я Бонито; Я председатель.
Меня зовут София, я слесарь.
Марио, сборщик налогов.
Fraqueza, начальник отдела гигиены.

И последнее знакомство, которое произнесла, казалось бы, застенчивая 15-летняя девочка в конце.«Меня зовут Наталья», — говорит она. «Я президент».

Подожди. Президент?

Примечание о водных комитетах:

В каждом водном проекте, который реализует благотворительная организация по водоснабжению, мы требуем, чтобы общины избирали комитет по водным ресурсам. Это команда из 5–8 человек, обычно половина мужчин и половина женщин, которые несут ответственность за долгосрочную устойчивость проекта. Они обслуживают точку водоснабжения, разрабатывают бизнес-план, чтобы закупить запчасти для будущего ремонта, и знакомят жителей с вопросами здоровья, санитарии и гигиены.Это огромная ответственность, и она почти всегда бесплатна.

В восьми странах и более чем 25 сообществах, которые я посетил с благотворительностью: вода, я ни разу не встречал 15-летнего президента. Я спрашиваю своего переводчика. «Эта 15-летняя девушка руководит водным комитетом?» Он спрашивает снова, а затем подтверждает. Я оглядываюсь на Наталью и замечаю ее позу: ноги широко расставлены, руки гордо скрещены на груди. Она улыбается мне довольной полуулыбкой.

«Как ?!» Я спрашиваю.

«Меня выбрали, потому что я умею читать и писать». Наталья отвечает. «Но еще и потому, что я могу поддерживать прогресс».

Члены ее комитета согласно кивают, и становится ясно, что Наталья не среднестатистическая 15-летняя.

Сейчас 6:10 утра, а у Натальи уже было потрясающее утро. Как старшая из семи детей, ее список дел намного длиннее, чем у ее братьев и сестер: подметание рыхлого песка и грязи из дома, мытье посуды после вчерашнего ужина, наполнение канистры в скважине, приготовление кипячения воды. на завтрак.Она усердно работает с 4:30 утра

Но на ее лице радостная улыбка.

Выполняя многозадачность, она ныряет в семейный дом с соломенной крышей, чтобы высадить своего 18-месячного брата, и выходит, нетерпеливо стискивая ремни своего рюкзака.

Она взволнована, потому что знает, что то, что занимало сегодня утром 20 минут, раньше занимало часы. Два года назад, до того, как в ее деревне была пробурена скважина, Наталья все еще стояла в очереди в этот час, ожидая, чтобы набрать грязную воду из вырытой вручную ямы в русле реки за пределами ее деревни.И хотя ей всегда нравилось ходить в школу, тогда она могла пойти за водой только после . Часто это означало, что она могла ходить в школу только два раза в неделю.

Но больше нет.

В 2012 году в ее деревне была пробурена скважина прямо в центре их поселения, где все женщины могут легко перекачивать столько чистой воды, сколько им нужно. И они могут быстро его накачать.

Теперь Наталья не стоит в очереди. В 6.10 она уже набрала воды для своей семьи и едет в школу.Каждый день. Без исключений.

Когда мы подъезжаем к школе, незадолго до 8 часов утра, я разговариваю с директором школы Домингосом, который быстро называет Наталью «одной из лучших учениц».

Он подчеркивает важность школы для детей, в особенности девочек, и того, как она формирует поведение и учит детей тому, что их окружает, чтобы они могли развивать свое сообщество и свою страну.

«Я очень горжусь Натальей», — говорит он. «Наш студент берет на себя ответственность перед обществом.Это показывает, что школа очень важна. Если бы она не была в школе, этого бы не случилось ».

Вернувшись в общину, слова директора звучат правдоподобно.

Образование Натальи дало больше, чем умение читать и писать; это изменило то, как люди видят ее и что они ожидают в будущем — как для нее, так и для всего сообщества.

Почти все, кого я встречаю, говорят одно и то же о своем 15-летнем президенте…

«Это ее поведение и образ мышления; она отличный пример для других девушек.”

«Она несет ответственность и умеет обращаться с людьми. Она может решать проблемы в обществе. Это делает нас очень счастливыми ».

Ранее в тот же день я спросил мать Натальи, чего она хочет для будущего своей дочери. Она сказала: «Наша мечта — чтобы Наталья стала учителем».

Наталья, не теряя ни секунды, поправила ее: «Я не хочу быть учителем; Я хочу быть директором школы! »

Это тот момент, когда я понял.

15 лет. Женский. Все это не имеет значения. Все это превосходит образование, уверенность и упорство Натальи.

Возможности Натальи открываются многообещающе для молодых девушек из сельских районов Мозамбика. Но они еще более перспективны для людей в ее сообществе.

Я не могу представить, чтобы кто-нибудь мог найти лучшего президента.

Фотографии Морриса Вайнтрауба

Что означает имя Наталья?

Значение Натальи — Рожденная на Рождество
Пол Натальи — Девушка
Категория Натальи — Английский
Нумерология Натальи — 4

Содержание

Значение имени Наталья

Наталья — английское девичье имя, которое означает «Рожденная в Рождество» .Имя Наталья имеет нумерологическое значение 4.

Анализ каждой буквы имени

Каждая буква имени представляет энергии, которые можно интерпретировать. Таким образом, каждая буква имеет значение. В следующей таблице представлены значения каждой буквы. на имя Наталья.

Анализ специальных букв имени

Краеугольная буква — это самая первая буква вашего имени, а Заключительный камень — самая последняя буква. Первая буква вашего имени показывает, как и что вы создаете в жизни.Последняя буква вашего имени показывает вашу способность «идти своим чередом» и добиваться успехов в жизни. Например, в имени Энн краеугольная буква — А, а заглавная буква — E.

Специальные буквы в имени Наталья это — n, a & a

Первое письмо (Краеугольный камень) Проницательность имени

Люди с именем, начинающимся с буквы N, открыты и полны амбиций, им нравится совершенство во всем, и они сами изо всех сил стараются добиться большего. У этих людей очень привлекательная личность, которая легко привлекает любого.

По характеру иногда мягкие, а иногда горячие, и даже если есть разногласия с кем-нибудь, то не заставят долго заморачиваться.В общем, жизнь у них полноценная. Эти люди очень чувствительны в отношениях и одинаково романтичны в плане любви. Они полностью верны своей любви, но иногда флирт их не останавливает. Особенность этих людей — улыбаться в любой ситуации.

Последнее письмо (The Capstone) Insight of Name

Этот человек почти наверняка будет настаивать, пока проект не будет окончательно завершен.
Вы знаете, как выполнить свои обещания. У вас нет проблем с тем, чтобы сделать что-то самостоятельно, если это необходимо.

Понимание первой гласной имени

Первая гласная в вашем имени может дать вам общее представление о том, как вы смотрите на мир вокруг вас и реагируете на него.

Первый голос в имени

Когда «А» — первая гласная, вы будете властным, амбициозным, активным, сильным и решительным.Другие атрибуты могут включать в себя прогрессивность, независимость, оригинальность и предприимчивость. Вы будете тем, кто продвигается вперед с рвением и энтузиазмом и твердо убежден в том, во что вы верите. Эта гласная также имеет большое эмоциональное содержание. Вы будете тем, кто проявляет интерес к новым вещам, новым идеям и новым концепциям, особенно к тем, которые были созданы и задуманы вами самостоятельно. Если вы во что-то верите, вы будете защищать свои взгляды от мира. Вы с большей вероятностью примете совет других, если он укрепит ваше текущее мышление.Во многих отношениях вам нравится быть другим. Вы человек, который хочет быть создателем новых идей, и вы доверяете себе знать, что лучше всего, и придерживаетесь мысли, что другие в конечном итоге последуют вашему примеру. Во многих случаях вам может быть все равно, что другие думают о вас или ваших идеях. Другая часть вас приглашает к новым контактам, возможностям и действиям, связанным с изменениями. Вы больше склонны хотеть оторваться от проверенного и верного и войти в мир неизведанного. Важно остерегаться быть слишком доминирующим или слишком самоуверенным и избегать любого чувства ложной гордости.Хотя важно научиться быть терпимым, не менее важно не потерять свою индивидуальность. Слишком много «пятерок» в имени может создать властную и контролирующую личность, а также привести к сарказму, цинизму, нетерпимости и критике по отношению к другим. Существует предостережение в отношении здоровья, поскольку слишком большое количество «пятерок» также может вызвать проблемы со здоровьем головы.

Каким образом исчисляется нумерология имени Наталья?

Имя Наталья обычно наделена удивительными управленческими способностями. Наталья отлично умеет резюмировать разрозненные документы, решать сложные ситуации и терпеливо решать проблемы. Вы не можете оспаривать или спорить с Натальей благодаря сверхмощности Натальи .

Нумерология 4 делает Наталью очень терпеливой, заслуживающей доверия и надежной. Наталья гордая, но не высокомерная. Наталья способна добиться больших успехов в жизни благодаря верному характеру и огромным знаниям.

Просмотр сведений о личности
Происхождение, страны, лунный зодиак
Оставьте свой отзыв
См. Отзывы других пользователей и
Полный анализ имени «natalia»

Вернуться